Буквально с первых дней Великой Отечественной войны Константин Симонов в качестве корреспондента газеты «Правда» оказался на фронте и вынужден был отступать почти до самой Москвы вместе с советскими войсками. Его верным спутником был Алексей Сурков, военный корреспондент, с которым поэта связывали теплые дружеские отношения. Именно Суркову принадлежит авторство знаменитого стихотворения «Землянка», которое впоследствии было переложено на музыку и стало одной из первых фронтовых песен. Но в 1941 году ни Симонов, ни Сурков не думали о том, что ждет их впереди, и уж тем более, не мечтали о славе. Они отступали, оставляя врагу на разорение русские города и села, понимая, что местные жители должны их ненавидеть за трусость. Однако все оказалось совсем иначе, и в каждой деревне их провожали со слезами на глазах и с благословением, что произвело на Симонова неизгладимое впечатление.
Осенью 1941 года поэт написал стихотворение «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», в котором словно бы ведет неспешную беседу со своим фронтовым товарищем. ответы Суркова остаются «за кадром», да и они не так уж и нужны в данном случае. Гораздо важнее то, что чувствуют и помнят оба военных корреспондента. Самое яркое впечатление автора связано с тем, как «кринки несли нам усталые женщины, прижав, как детей, от дождя их к груди». Не менее сильно поразил поэта тот факт, что именно в это непростое для страны время обычные люди начинают вспоминать о Боге, само существование которого советская власть отвергала. Однако, благословляя русских солдат, простые сельские женщины искренне верят в то, что их молитвы будут услышаны, и война вскоре закончится, а все мужчины вернутся домой.
Отступая по пыльным, разбитым и грязным сельским дорогам, возле каждой деревни поэт видит погосты – традиционные деревенские кладбища, где покоятся участники многих войн. И у Симонова складывается такое ощущение, что вместе с живыми в это непростое время за страны молятся и мертвые – те, кто отдал свою жизнь за то, чтобы Россия была свободной страной.
Уже в первые месяцы войны, пройдя пыльными дорогами Смоленщины, поэт начинает осознавать, что родина для него – это не уютный мирок столичной квартиры, где он чувствует себя беззаботно и безопасно. Родина – это «проселки, что дедами пройдены, с простыми крестами их русских могил», женские слезы и молитвы, которые оберегают солдат в бою. Симонов видит, как гибнут его товарищи и понимает, что на войне это неизбежно. Но его поражает не столько смерть, сколько вера простых сельских женщин, которые вновь стали солдатками, в то, что их родная земля будет освобождена от врагов. Эта вера формировалась столетиями, и именно она составляет основу русского духа и вызывает у поэта неподдельную гордость за свою страну. Симонов рад тому, что ему довелось родиться именно здесь, и его матерью была русская женщина — такая же, как и сотни других матерей, которых ему довелось повстречать в селах. Обращаясь к Алексею Суркову, поэт не хочет ничего загадывать наперед и не знает, будет ли судьба к нему так благосклонна, что подарит жизнь на этой страшной и беспощадной войне. Однако он видит, с какой надеждой и верой провожают их в бой русские женщины, трижды обнимая по старой доброй традиции, словно бы пытаясь защитить от всех невзгод и напастей. И именно эта вера укрепляет силу духа русских солдат, которые понимают, что, отступая, оставляют свою родину на растерзание врагу.
Пройдет еще совсем немного времени, и советские войска смогут одержать свои первые победы. Однако осень 1941 года – это страх, боль и ужас вчерашних мальчишек, которые столкнулись с войной лицом к лицу. И лишь мудрые русские женщины, все понимающие и тонко чувствующие чужую боль, вселяют в молодых солдат надежду, заставляя их поверить в собственные силы ради того, чтобы не только выжить, но и победить. (анализ)
Каморка, гроб, шкаф : " Это была крошечная клетушка , шагов в шесть длинной, имевшая самый жалкий вид со своими жёлтенькими пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко..."
Комната Сони.
Сарай : " Сонина комната походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырёхугольника, и это придавало ей что-то уродливое. Стена с тремя окнами, выходившими на канаву. Во всей этой большой комнате почти совсем не было мебели"
Жилище Мармеаовых.
Проходной угол: "Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной...Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеёнчатый очень ободранный диван, перед которым стоял старый, кухонный сосновый стол...на краю стоял догоравший сальный огарок в железном подствечнике".