Этим летом мы всей семьей, а это мама, папа, сестренка и я, два месяца провели на даче. Там очень хорошо. Чудесная природа, чистый свежий воздух, птички, речка, недалеко от дома лес. Почти каждый день мы с сестренкой бегали на речку. Купались, загорали. За считанные дни выглядели ничуть не хуже, чем по приезду с моря. С папой я ходил рано утречком на рыбалку, и к обеду всегда нам удавалось приносить неплохой улов. Мама варила нам уху, запекала или жарила рыбку. Также папа брал меня с собой в лес по грибы. Иногда случалось, что кроме грибов нам удавалось еще насобирать малины, голубики. Тогда наши девочки очень нами гордились. Домик наш был старенький, но большой и светлый. Когда-то давно в нем жили наши бабушка и дедушка. А когда их не стало, он стал для нас дачей. Соседей вокруг не густо. Все почти разъехались, остались одни старички, да и то вдали от нас. Во дворе у нас стоит большой деревянный стол, за которым мы с удовольствием завтракаем, обедаем, ужинаем и даже просто сидим, болтаем, играем в какие-то игры. Чтобы играть было веселее, ну и так на всякий случай, на столе всегда стоит вазочка с разными вкусностями. Это могут быть яблоки, груши или конфеты, а может даже печенье. Мы стали замечать, что исчезает то яблочко, то печенюшка. И вот как-то утром мама нас тихонько всех позвала к столу. Перед нашими глазами лежала мамина панама и шевелилась. Когда папа ее приподнял, то мы увидели быстро убегающего ежика. Дождавшись вечера. Мы отследили где тот ежик живет, и даже больше, оказалось, что там целое семейство. С того дня то я, то сестренка, старались специально оставлять на нашем столе кусочки яблок, ломтики печенья, чтобы ежики могли всегда покушать. А однажды я налил в мисочку молочка. Затаился на пороге дома и стал ждать. Через некоторое время на столе появился ежик, но довольно быстро убежал. Я немного огорчился. Но каким же было мое удивление, когда через пару минут возле мисочки собралась вся семейка и принялась лакать молочко. Вот такие интересные и необычные соседи поселились под нашим забором.
Сюжет оперы заимствован из новеллы Проспера Мериме «Кармен» (1847), точнее сказать, из ее третьей главы, содержащей рассказ Хозе о драме его жизни. Опытные мастера театральной драматургии, Мельяк и Галеви, создали превосходное, сценически-действенное либретто, драматические ситуации и текст которого выпукло обрисовывают характеры героев пьесы. Но при разработке этого сюжета под руководством Бизе были внесены существенно важные новые моменты. Прежде всего изменился образ Хозе (в испанском произношении — Хосе) . У Мериме это известный бандит, на совести которого немало преступлений. Он суров, горд, мрачен и чем-то напоминал писателю «мильтоновского Сатану» . Образ, созданный Мериме, необычен и носит более условно-«оперный» характер, чем это имеет место в самой опере Бизе. В трактовке композитора Хозе человечен, прост, лишен черт индивидуальной исключительности. Не бесстрашного, волевого, романтически одинокого героя описал Бизе, а своего современника, человека честного, прямого, несколько слабовольного, мечтающего об уютном и спокойном счастье, но в силу роковых обстоятельств вырванного из привычных условий существования. Это и послужило причиной его личной драмы. Коренное переосмысление образа Хозе привнесло новые моменты в его взаимоотношения с Кармен. И этот образ стал иным. Но изменения здесь шли в противоположном направлении — было снято все, что связано с обрисовкой ловкости, хитрости, воровской деловитости Кармен, иначе говоря, все то, что принижало этот образ. В опере Бизе он приподнят, сделан благороднее и опять же — человечнее и даже наделен под конец чертами трагического величия. Не порывая с первоисточником, авторы оперы активнее подчеркнули вольнолюбие, прямоту смелого характера героини. Они приблизили существо этого образа к той романтической трактовке «цыганского» как синонима свободолюбия, независимости в личных отношениях, противопоставляемых ханжеству буржуазной морали, что нашло свое наиболее яркое воплощение в «Цыганах» Пушкина. Но главное — музыка Бизе наделила Кармен чертами народного характера. Для того чтобы композитор смог этого добиться, либреттисты изменили место действия — они вынесли его на площади и необозримые просторы гор, населили их массами народа, полными оживленной и деятельной радости, находящимися в непрестанном движении. Жизнь бурно закипела вокруг героев оперы, и их связи с действительностью — особенно у Кармен — стали крепче и многостороннее. Введение народных сцен, занимающих важное место в опере, придало иное освещение, другой колорит новелле Мериме, более того, иную идейную направленность: мрачная по краскам драма приобрела характер оптимистической трагедии. Силой жизнелюбия, излучаемой народными сценами, пронизан и образ героини. В прославлении открытых, простых и сильных чувств, непосредственного, импульсивного отношения к жизни основная особенность оперы Бизе, ее высокая этическая ценность. «„Кармен", — писал Ромен Роллан, — вся во вне, вся жизнь, вся свет без теней, без недосказанности» . Концентрируя действие, сжимая его, освобождая от побочных интриг, но одновременно расширяя для усиления роли народного начала, авторы оперы насытили драматургию жизненно достоверными контрастами, придали ее развитию энергию и динамику. В противовес Хозе тореадор Эскамильо приобрел волевую, героическую, хотя и несколько внешнюю характеристику, а антитезой к Кармен явилась ласковая и нежная Микаэла — образ, созданный либреттистами на основе вскользь брошенной писателем фразы о «девушке в голубой юбке и с светлыми косами» . Её образ особенно полюбился зрителям. Ее лирическая ария «Напрасно себя уверяю» наполнена драматизмом и решительностью. Премьера оперы Бизе состоялась 3 марта 1875 года в Париже, и, на удивление, первый показ был воспринят зрителями с непониманием. В частности, критики и зрители обвинили Бизе едва ли не в вульгарности героев, так как свободное проявление ими своих чувств вызывало негативные эмоции у ханжески настроенной французской буржуазии.
