и, конечно, в последние десятилетия ушли из него мягкость, благодушие, неторопливость, какая-то, если можно сказать, уютная округлость, столь присущие старомосковскому говору. Резкий, стремительный, требующий бескомпромиссности ритм времени менял и язык. Обороты стали более категоричными, речв менее плавной, образность более ироничной. Потому-то ныне нам еще милее живое напоминание о старой московской речи, которая нет-нет да и проявит себя каким-то оборотом или интонацией. Не потому ли такой невиданной популярностью пользуется книга Евгения Платоновича Иванова «Меткое московское слово»1, выдержавшая уже три издания? В ней запечатлена живая московская речь первых двух десятилетий XX века. Раскроем ее...
Объяснение:
Простакова я, урожденная Скотинина. Имение Тараса, брата моего, неподалеку стоит. До свиней он очень охоч, любит он их пуще людей. Я - богатая помещица, крестьян много, дворни в доме тоже. Муж у меня есть, да... Ну что о нем сказать? Да ничего. Муж как муж, во всем меня слушается. Сыночек у меня есть, Митрофанушка. Чудо, а не сыночек! Милый да разумный, а уж красавец какой! Шестнадцать годков без малого ему.
Одно плохо: велено по указу царскому моего Митрофанушку наукам всяким учить. А зачем учить-то? Вот я всю жизнь живу, грамоты не зная, и муж мой, и брат. Хорошо всегда жили и без наук всяких, от них только вред. Ну велено так велено, есть у сыночка моего учителя: немец Адам Адамыч Вральман да двое наших: дьяк Кутейкин да Цифиркин, сержант отставной. Четыре года почти учили сыночка. Читать уже умеет, правда, по складам. Грамматику знает: существительна там, прилагательна. Умный он у меня. И чего Стародум нос воротил? Хороший же жених Софье, племяннице его, лучше не сыскать.
И как же невовремя объявился этот Стародум! Было уж все решено - выдам Софью за сыночка, и наследство ее, и приданое нашим будет. Тарас, правда, и сам был не прочь на Софье жениться, но тут я уж стеной каменной встала за сыночка моего. А со мной лучше не спорить.
Глупая девка счастья своего не понимала. Жила бы с Митрофанушкой как в раю. Несколько лет слыхом не слыхать было Стародума и на тебе - объявился! Еще и офицер Милон, и чиновник Правдин с ним. Не успели мы с Митрофанушкой самую чуточку. Обидно-то как!