Элегия ведет свою родословную с античности; элегия (греч. elegeia) - жалобная песня. Первоначально элегия была распространена в ионийской Малой Азии, возникнув из поминального плача. Элегии исполняли на похоронах, сопровождая пение игрой на флейте. Позднее элегии стали просто декламировать, а жалобная песнь тростника - как иногда расшифровывается этот термин - приобрела совершенно другую направленность: в VII-V веках до н.э. элегии стали исполняться на пирах. Соответственно изменилось и содержание элегий - в них зазвучали политические, философские темы и просто житейские размышления.
Сохранилось предание о хромом школьном учителе Тиртее (VII в до н.э.), отправленном в насмешку жителями Афин командовать войском спартанцев, которые вынуждены были выполнить волю оракула. Тиртей прекрасно справился с неожиданными обязанностями: он вдохновил своими элегиями воинственный дух спартанцев. В этой легенде отразилось давнее понимание элегии как одного из жанров гражданской поэзии. Однако патриотическое содержание не закрепилось в дальнейшем за элегией.
Существенные изменения элегия претерпевает в эллинистическую эпоху: в элегию проникает любовная тематика. Каллимах и его последователи, используя мифологические образы, сетуют на безответную любовь, предаются печали, полагая, что одному поэту суждено пережить муки и горести отвергнутого возлюбленного. Эта тема будет подхвачена авторами римских элегий: Катуллом, Овидием. Однако в их творчестве элегия занимает промежуточное положение среди других жанровых форм.
Творцом элегии как жанра считается Гай Корнелий Галл (69-68 до н.э. - 26 до н.э.), завоевавший известность четырьмя книгами элегий, посвященных возлюбленной Кифериде, которую он в стихах называл Ликоридой. Именно благодаря Галлу за элегией было закреплено право воспевать любовь без взаимности и безотрадные страдания. Существует шутливое предположение о том, как возникла элегия: когда влюбленный поэт оказался перед закрытой дверью той, которую он боготворил, он выразил свою боль в элегии.
Противопоставлена жанру элегии ода, которая также имеет истоки в античной поэзии. Впервые два ведущих лирических жанра были теоретически противопоставлены Никола Буало (1636-1711 гг.) в его «Поэтическом искусстве». Представляя элегию и оду персонифицировано, автор «Поэтического искусства» изображает их абсолютно несхожими. Первая - печальная, вторая - горда и дерзновенна:
Купец Кузьмичев Иван Иванович, настоятель N-ской церкви о. Христофор Сирийский и Егорушка (мальчик девяти лет, племянник Кузьмичева) ранним июльским утром выехали из уездного городка N-ской губернии в большой город. Купец и настоятель везут продавать шерсть, а Егорушку мать отправила поступать в гимназию и его захватили по пути. Мальчику очень грустно расставаться с родным домом. Настоятель его утешает и говорит, что ученье – это свет. А дядя считает, что отправить мальчика на учебу – это глупая прихоть сестры, он нашел бы ему занятие и без образования.
Кузьмичев и настоятель хотят догнать обоз знаменитого и очень богатого купца Варламова. Они останавливаются на постоялом дворе, которым заправляет еврей Моисей Моисеич.
Кузьмичев и о. Христофор для него настоящие «господа», он «маленький человек» и лебезит перед всеми гостями, даже перед мальчиком.
Обоз догнали. Кузьмичев и о. Христофор оставляют мальчика с обозчиками, а сами отправляются по своим делам. Мальчик знакомится с новыми людьми, слушает рассказы об их судьбах. Важное место в повести занимают художественное описание степи (особенно во время грозы) и разговоры обозчиков. Егорушка внимательно слушает их и будто заново знакомится с жизнью русского народа. Некоторых из этих мужиков он побаивается, другие ему кажутся странными.
На подъезде к городу, они встречают «того самого Варламова», который оказался просто пожилым купцом, но очень властным и деловым человеком. Он умеет разговаривать с людьми, может заставить их подчиняться. Варламов уверен в своих силах, в своих деньгах и возможностях. Рядом с ним Кузьмичев и о. Христофор кажутся «маленькими людьми».
По дороге мальчик простудился. Настоятель ухаживает за ним. А Кузьмичев злится из-за этих непредвиденных обстоятельств, считает свою выручку и думает только о деньгах.
Егорушку определяют к старой подруге его матери Тоскуновой Настасье Петровне, Кузьмичев будет оплачивать ей содержание мальчика по одному червонцу в месяц. Дядя и о. Христофор уезжают, а Егорушка остается один в чужом городе. Он слезами встречает новую жизнь и не знает, как сложится его судьба.
Из уездного города N-ской губернии июльским утром выезжает обшарпанная бричка, в которой сидят купец Иван Иванович Кузьмичёв, настоятель N-ской церкви о. Христофор Сирийский («маленький длинноволосый старичок») и племянник Кузьмичёва мальчик Егорушка девяти лет, посланный матерью, Ольгой Ивановной, вдовой коллежского секретаря и родной сестрой Кузьмичёва, поступать в гимназию в большой город. Кузьмичёв и о. Христофор едут продавать шерсть, Егорушку захватили по пути. Ему грустно покидать родные места и расставаться с матерью. Он плачет, но о. Христофор его утешает, говоря обычные слова о том, что ученье — свет, а неученье тьма. Сам о. Христофор образован: «Пятнадцати лет мне еще не было, а я уж говорил и стихи сочинял по-латынски все равно как по-русски». Он мог сделать неплохую церковную карьеру, но родители не благословили на дальнейшее ученье. Кузьмичёв же против лишнего образования и считает отправку Егорушки в город капризом сестры. Он мог бы пристроить Егорушку к делу и без учения.
Кузьмичёв и о. Христофор пытаются догнать обоз и некоего Варламова, знаменитого в уезде купца, который богаче многих помещиков. Они приезжают на постоялый двор, хозяин которого, еврей Моисей Моисеич лебезит перед гостями и даже мальчиком (ему он отдает пряник, предназначенный для больного сына Наума). Он «маленький человек», для которого Кузьмичёв и священник — настоящие «господа». Кроме жены и детей в его доме живет его брат Соломон, гордый и обиженный на весь мир человек. Он сжёг свои деньги, доставшиеся в наследство, и теперь оказался приживальщиком брата, что причиняет ему страдание и подобие мазохистского наслаждения. Моисей Моисеич его ругает, о. Христофор жалеет, а Кузьмичёв презирает.
Пока гости пьют чай и пересчитывают деньги, на постоялый двор приезжает графиня Драницкая, очень красивая, благородная, богатая женщина, которую, как говорит Кузьмичёв, «обирает» какой-то поляк Казимир Михайлыч: «…молодая да глупая. В голове ветер так и ходит».
Догнали обоз. Кузьмичёв оставляет мальчика с обозчиками и отправляется с о. Христофором по делам. Постепенно Егорушка знакомится с новыми для него людьми: Пантелеем, старообрядцем и очень степенным человеком, который ест отдельно от всех кипарисовой ложкой с крестиком на черенке и пьёт воду из лампадки; Емельяном, старым и безобидным человеком; Дымовым, молодым неженатым парнем, которого отец посылает с обозом, чтобы он не избаловался дома; Васей, бывшим певчим, простудившим себе горло и страдающим от невозможности больше петь; Кирюхой, ничем особенно не примечательным мужиком... Из их разговоров на привалах мальчик понимает, что все они прежде жили лучше и пошли работать в обоз из-за нужды.
Большое место в повести занимают описание степи, достигающее художественного апофеоза в сцене грозы, и разговоры обозчиков. Пантелей по ночам у костра рассказывает страшные истории, якобы из своей жизни в северной части России, где он работал кучером у разных купцов и всегда попадал с ними в приключения на постоялых дворах. Там непременно жили разбойники и резали купцов длинными ножами. Даже мальчик понимает, что все эти истории полупридуманные и, возможно, даже не самим Пантелеем, но почему-то он предпочитает рассказывать их, а не реальные события из своей явно непростой жизни. Вообще, по мере продвижения обоза к городу, мальчик как бы заново знакомится с русским народом, и очень многое кажется ему странным. Например, Вася обладает таким острым зрением, что может видеть животных и то, как они ведут себя далеко от людей; он ест живого «бобырика» (сорт мелкой рыбы типа пескаря), при этом лицо его приобретает ласковое выражение. В нем есть что-то звериное и «не от мира сего» одновременно. Дымов мучается от избытка физической силы. Ему «скучно», и от скуки он делает много злого: зачем-то убивает ужа, хотя это, по словам Пантелея, большой грех, зачем-то обижает Емельяна, но затем просит прощения и т. п. Егорушка его не любит и боится, как слегка побаивается всех этих чужих для него мужиков, кроме Пантелея.
Подъезжая к городу, они наконец встречают «того самого» Варламова, о котором столько упоминалось прежде и который к концу повести приобрёл некий мифологический оттенок. На самом деле — это пожилой купец, деловой и властный. Он знает, как обращаться и с мужиками, и с помещиками; очень уверен в себе и своих деньгах.
Сохранилось предание о хромом школьном учителе Тиртее (VII в до н.э.), отправленном в насмешку жителями Афин командовать войском спартанцев, которые вынуждены были выполнить волю оракула. Тиртей прекрасно справился с неожиданными обязанностями: он вдохновил своими элегиями воинственный дух спартанцев. В этой легенде отразилось давнее понимание элегии как одного из жанров гражданской поэзии. Однако патриотическое содержание не закрепилось в дальнейшем за элегией.
Существенные изменения элегия претерпевает в эллинистическую эпоху: в элегию проникает любовная тематика. Каллимах и его последователи, используя мифологические образы, сетуют на безответную любовь, предаются печали, полагая, что одному поэту суждено пережить муки и горести отвергнутого возлюбленного. Эта тема будет подхвачена авторами римских элегий: Катуллом, Овидием. Однако в их творчестве элегия занимает промежуточное положение среди других жанровых форм.
Творцом элегии как жанра считается Гай Корнелий Галл (69-68 до н.э. - 26 до н.э.), завоевавший известность четырьмя книгами элегий, посвященных возлюбленной Кифериде, которую он в стихах называл Ликоридой. Именно благодаря Галлу за элегией было закреплено право воспевать любовь без взаимности и безотрадные страдания. Существует шутливое предположение о том, как возникла элегия: когда влюбленный поэт оказался перед закрытой дверью той, которую он боготворил, он выразил свою боль в элегии.
Противопоставлена жанру элегии ода, которая также имеет истоки в античной поэзии. Впервые два ведущих лирических жанра были теоретически противопоставлены Никола Буало (1636-1711 гг.) в его «Поэтическом искусстве». Представляя элегию и оду персонифицировано, автор «Поэтического искусства» изображает их абсолютно несхожими. Первая - печальная, вторая - горда и дерзновенна:
В одежде скорбной вдов, роняя вздох, уныла,
Элегия струит над гробом слезный ток.
В ней нет парения, хоть тон ее высок.
Она поет печаль и радость двух влюбленных
И нежит, и гневит любовниц оскорбленных.
Оде уделено гораздо больше места:
Вот ода к небесам полет свой устремляет;
Надменной пышности и мужества полна,
С богами речь ведет в своих строках она (...)
Пусть Оды бурный стиль стремится наугад:
Прекрасный смятостью красив ее наряд.
Прочь робких рифмачей, чей разум флегматичный
В самих страстях ведет порядок догматичный,
Кто подвиги поет, заботясь лишь о том,
Чтоб даты не забыть и жить в ладу с числом!