Сватовство князя Верейского не было уже тайною для соседства. Кирила Петрович принимал поздравления, свадьба готовилась. Маша день ото дня отлагала решительное объявление. Между тем обращение ее со старым женихом было холодно и принужденно. Князь о том не заботился. Он о любви не хлопотал, довольный ее безмолвным согласием.
Но время шло. Маша наконец решилась действовать и написала письмо князю Верейскому; она старалась возбудить в его сердце чувство великодушия, откровенно признавалась, что не имела к нему ни малейшей привязанности, умоляла его отказаться от ее руки и самому защитить ее от власти родителя. Она тихонько вручила письмо князю Верейскому, тот прочел его наедине и нимало не был тронут откровенностию своей невесты. Напротив, он увидел необходимость ускорить свадьбу и для того почел нужным показать письмо будущему тестю.
Кирила Петрович взбесился; насилу князь мог уговорить его не показывать Маше и виду, что он уведомлен о ее письме. Кирила Петрович согласился ей о том не говорить, но решился не тратить времени и назначил быть свадьбе на другой же день. Князь нашел сие весьма благоразумным, пошел к своей невесте, сказал ей, что письмо очень его опечалило, но что он надеется со временем заслужить ее привязанность, что мысль ее лишиться слишком для него тяжела и что он не в силах согласиться на свой смертный приговор. За сим он почтительно поцеловал ее руку и уехал, не сказав ей ни слова о решении Кирила Петровича.
Но едва успел он выехать со двора, как отец ее вошел и напрямик велел ей быть готовой на завтрашний день. Марья Кириловна, уже взволнованная объяснением князя Верейского, залилась слезами и бросилась к ногам отца.
— Папенька,— закричала она жалобным голосом,— папенька, не губите меня, я не люблю князя, я не хочу быть его женою...
— Это что значит,— сказал грозно Кирила Петрович,— до сих пор ты молчала и была согласна, а теперь, когда всё решено, ты вздумала капризничать и отрекаться. Не изволь дурачиться; этим со мною ты ничего не выиграешь.
— Не губите меня,— повторяла бедная Маша,— за что гоните меня от себя прочь и отдаете человеку нелюбимому? разве я вам надоела? я хочу остаться с вами по-прежнему. Папенька, вам без меня будет грустно, еще грустнее, когда подумаете, что я несчастлива, папенька: не принуждайте меня, я не хочу идти замуж...
Кирила Петрович был тронут, но скрыл свое смущение и, оттолкнув ее, сказал сурово:
— Всё это вздор, слышишь ли. Я знаю лучше твоего, что нужно для твоего счастия. Слезы тебе не послезавтра будет твоя свадьба.
— Послезавтра! — вскрикнула Маша,— боже мой! Нет, нет, невозможно, этому не быть. Папенька, послушайте, если уже вы решились погубить меня, то я найду защитника, о котором вы и не думаете, вы увидите, вы ужаснетесь, до чего вы меня довели.
— Что? что? — сказал Троекуров,— угрозы! мне угрозы, дерзкая девчонка! Да знаешь ли ты, что я с тобою сделаю то, чего ты и не воображаешь. Ты смеешь меня стращать защитником. Посмотрим, кто будет этот защитник.
— Владимир Дубровский,— отвечала Маша в отчаянии.
Кирила Петрович подумал, что она сошла с ума, и глядел на нее с изумлением.
— Добро,— сказал он ей, после некоторого молчания.— Жди себе кого хочешь в избавители, а покамест сиди в этой комнате, ты из нее не выйдешь до самой свадьбы.— С этим словом Кирила Петрович вышел и запер за собою двери.
Долго плакала бедная девушка, воображая всё, что ожидало ее, но бурное объяснение облегчило ее душу, и она спокойнее могла рассуждать о своей участи и о том, что надлежало ей делать. Главное было для нее: избавиться от ненавистного брака; участь супруги разбойника казалась для нее раем в сравнении со жребием, ей уготовленным. Она взглянула на кольцо, оставленное ей Дубровским. Пламенно желала она с ним увидеться наедине и еще раз перед решительной минутой долго посоветоваться. Предчувствие сказывало ей, что вечером найдет она Дубровского в саду близ беседки; она решилась пойти ожидать его там, как только станет смеркаться. Смерклось. Маша приготовилась, но дверь ее заперта на ключ. Горничная отвечала ей из-за двери, что Кирила Петрович не приказал ее выпускать. Она была под арестом. Глубоко оскорбленная, она села под окошко и до глубокой ночи сидела не раздеваясь, неподвижно глядя на темное небо. На рассвете она задремала, но тонкий сон ее был встревожен печальными видениями, и лучи восходящего солнца уже разбудили ее.
Головні герої пригодницьких романів Р. Стівенсона «Острів скарбів» і Ж.Верна «П’ятнадцятирічний капітан» дуже схожі між собою, як у чомусь схожі сюжети цих творів і їх фінальні сторінки. Герої цих творів Джим Хокінс і Дік Сенд приблизно одного віку, і хоча їх дитинство відрізняється, обидва вони не знали щастя і великої батьківської любові. Джим Хокінс народився і виріс у сім’ї власників трактиру «Адмірал Бенбоу» і працював з раннього дитинства. Хоча на корабель він потрапив випадково, завдяки своїй допитливості, але він завжди мріяв про морські подорожі і надзвичайні пригоди.Дік Сенд взагалі не знав ні своїх батьків, ні свого справжнього ім’я. Віх був найдою і майже з самого народження виховувався у дитячому будинку. На судні «Пілігрим» хлопчик опинився не випадково, бо з дитинства потрапив на службу у якості юнги, а згодом завдяки його навичкам і прагненню навчатися господар перевів його на «Пілігрим». Він, так само, як і Джим Хокінс, просто марив морем та пригодами.І Джим Хокінс, і Дік Сенд, опинившись на борту шхуни «Еспаньйола» та корабля «Пілігрим», досить скоро стали невід’ємною частиною команди. Їхні відношення з деякими моряками були дружні, а команда ставилася до них, як до дорослих. Хлопці прагнули запозичити у своїх товаришів найкращі риси характеру і отримати якомога більше нових знань. Уже в цьому віці Джим Хокінс і Дік Сенд мали достатньо міцний вольовий характер, тому вони не тільки відчували вплив дорослих на себе, але згодом й самі досить сильно впливали на своїх старших товаришів.Обидва хлопця відрізнялися незвичайною силою духу, відвагою, сміливістю і відповідальністю за свої вчинки. Кожен з них волею обставин очолив невеличкий загін, який складався з дуже різних дорослих людей. Кожен з них довів, що має право бути справжнім ватажком і може вірно діяти у будь-яких ситуаціях. І хоча їм іноді не вистачало життєвого досвіду, вони компенсували його своєю рішучістю та прагненням врятувати не тільки себе, але й своїх друзів.Джим Хокінс і Дік Сенд добре та з повагою ставилися до інших і вмили цінувати гарне ставлення до себе. Наприклад, Джим Хокінс обіцяє мовчати про минуле колишнього пірата Бена Гана, який дуже допоміг йому і його друзям на острові, і тим самим врятовує йому життя. Та й до Діка Сенда дорослі ставляться з любов’ю та повагою, і він їм відплачує тією ж монетою і не один раз рятує їхнє життя.«Той, хто з дитинства знає, що праця є законом життя, хто змолоду зрозумів, що хліб добувається тільки в поті чола, той здатний до подвигу, тому що в потрібний день і годину у нього знайдеться воля його виконати і сили для цього» – так сказав про Діка Сенда автор роману Ж. Верн. Але цей вислів так само підходить для того, щоб чітко і ємко охарактеризувати іншого героя – Джима Хокінса.Мені подобаються ці герої своєю сміливістю і відповідальністю. Вони викликають повагу ще й тому, що в наш час п’ятнадцятирічні хлопці тільки вчаться в школі. Вони залежать від батьків, часто несамостійні, не мають можливості проявити кращі якості свого характеру в таких романтичних пригодах і подорожах, в яких побували Дік Сенд або Джим Хокінс. Але бути відданим, чуйним, сміливим, рішучим хлопцем можна і в звичайному житті, необхідно лише прагнути цього.Як і більшість пригодницьких романів того часу (а обидва твору було написано приблизно в один час) і «Острів скарбів» і«П’ятнадцятирічний капітан» мають щасливий фінал, у якому і головні герої, і їхні друзі, і інші учасники подій отримують по заслугам. Позитивні герої здобувають собі щасливе життя, а негативні – відповідну кару. Особливо я повністю задоволена долею героїв цих романів і дуже б хотіла дізнатися про те, як склалося їхнє життя у майбутньому.
Сватовство князя Верейского не было уже тайною для соседства. Кирила Петрович принимал поздравления, свадьба готовилась. Маша день ото дня отлагала решительное объявление. Между тем обращение ее со старым женихом было холодно и принужденно. Князь о том не заботился. Он о любви не хлопотал, довольный ее безмолвным согласием.
Но время шло. Маша наконец решилась действовать и написала письмо князю Верейскому; она старалась возбудить в его сердце чувство великодушия, откровенно признавалась, что не имела к нему ни малейшей привязанности, умоляла его отказаться от ее руки и самому защитить ее от власти родителя. Она тихонько вручила письмо князю Верейскому, тот прочел его наедине и нимало не был тронут откровенностию своей невесты. Напротив, он увидел необходимость ускорить свадьбу и для того почел нужным показать письмо будущему тестю.
Кирила Петрович взбесился; насилу князь мог уговорить его не показывать Маше и виду, что он уведомлен о ее письме. Кирила Петрович согласился ей о том не говорить, но решился не тратить времени и назначил быть свадьбе на другой же день. Князь нашел сие весьма благоразумным, пошел к своей невесте, сказал ей, что письмо очень его опечалило, но что он надеется со временем заслужить ее привязанность, что мысль ее лишиться слишком для него тяжела и что он не в силах согласиться на свой смертный приговор. За сим он почтительно поцеловал ее руку и уехал, не сказав ей ни слова о решении Кирила Петровича.
Но едва успел он выехать со двора, как отец ее вошел и напрямик велел ей быть готовой на завтрашний день. Марья Кириловна, уже взволнованная объяснением князя Верейского, залилась слезами и бросилась к ногам отца.
— Папенька,— закричала она жалобным голосом,— папенька, не губите меня, я не люблю князя, я не хочу быть его женою...
— Это что значит,— сказал грозно Кирила Петрович,— до сих пор ты молчала и была согласна, а теперь, когда всё решено, ты вздумала капризничать и отрекаться. Не изволь дурачиться; этим со мною ты ничего не выиграешь.
— Не губите меня,— повторяла бедная Маша,— за что гоните меня от себя прочь и отдаете человеку нелюбимому? разве я вам надоела? я хочу остаться с вами по-прежнему. Папенька, вам без меня будет грустно, еще грустнее, когда подумаете, что я несчастлива, папенька: не принуждайте меня, я не хочу идти замуж...
Кирила Петрович был тронут, но скрыл свое смущение и, оттолкнув ее, сказал сурово:
— Всё это вздор, слышишь ли. Я знаю лучше твоего, что нужно для твоего счастия. Слезы тебе не послезавтра будет твоя свадьба.
— Послезавтра! — вскрикнула Маша,— боже мой! Нет, нет, невозможно, этому не быть. Папенька, послушайте, если уже вы решились погубить меня, то я найду защитника, о котором вы и не думаете, вы увидите, вы ужаснетесь, до чего вы меня довели.
— Что? что? — сказал Троекуров,— угрозы! мне угрозы, дерзкая девчонка! Да знаешь ли ты, что я с тобою сделаю то, чего ты и не воображаешь. Ты смеешь меня стращать защитником. Посмотрим, кто будет этот защитник.
— Владимир Дубровский,— отвечала Маша в отчаянии.
Кирила Петрович подумал, что она сошла с ума, и глядел на нее с изумлением.
— Добро,— сказал он ей, после некоторого молчания.— Жди себе кого хочешь в избавители, а покамест сиди в этой комнате, ты из нее не выйдешь до самой свадьбы.— С этим словом Кирила Петрович вышел и запер за собою двери.
Долго плакала бедная девушка, воображая всё, что ожидало ее, но бурное объяснение облегчило ее душу, и она спокойнее могла рассуждать о своей участи и о том, что надлежало ей делать. Главное было для нее: избавиться от ненавистного брака; участь супруги разбойника казалась для нее раем в сравнении со жребием, ей уготовленным. Она взглянула на кольцо, оставленное ей Дубровским. Пламенно желала она с ним увидеться наедине и еще раз перед решительной минутой долго посоветоваться. Предчувствие сказывало ей, что вечером найдет она Дубровского в саду близ беседки; она решилась пойти ожидать его там, как только станет смеркаться. Смерклось. Маша приготовилась, но дверь ее заперта на ключ. Горничная отвечала ей из-за двери, что Кирила Петрович не приказал ее выпускать. Она была под арестом. Глубоко оскорбленная, она села под окошко и до глубокой ночи сидела не раздеваясь, неподвижно глядя на темное небо. На рассвете она задремала, но тонкий сон ее был встревожен печальными видениями, и лучи восходящего солнца уже разбудили ее.