Барбос был невелик ростом, но приземист и широкогруд. Благодаря длинной, чуть-чуть вьющейся шерсти в нем замечалось отдаленное сходство с белым пуделем, но только с пуделем, к которому никогда не прикасались ни мыло, ни гребень, ни ножницы. Летом он постоянно с головы до конца хвоста бывал унизан колючими "репяхами", осенью же клоки шерсти на его ногах, животе, извалявшись в грязи и потом высохнув, превращались в сотни коричневых, болтающихся сталактитов. Уши Барбоса вечно носили на себе следы "боевых схваток", а в особенно горячие периоды собачьего флирта прямо-таки превращались в причудливые фестоны. Таких собак, как он, искони и всюду зовут Барбосами. Изредка только, да и то в виде исключения, их называют Дружками. Эти собаки, если не ошибаюсь, происходят от простых дворняжек и овчарок. Они отличаются верностью, независимым характером и тонким слухом.
Меня зовут Гриша Мерцалов, мне десять лет. Вчера с нами приключилась история, прямо как в сказках пишут. Своими глазами не видел бы - не поверил.
Послала меня мама в тот день с братом Володькой с поручением. Письмо отец написал бывшему своему хозяину, он у него управляющим работал, пока не заболел. Что в письме, мне не сказали, да я и так знаю. Отец хотел денег взаймы попросить, а то тяжко нам сейчас. Машутка, сестренка, заболела, а лечить ее не на что, отец работу найти не может. Да только не смог я передать письмо: злющий швейцар нас прогнал, сволочами обозвал, а брата еще и по затылку ударил.
Возвращаясь домой, поглядели на витрины гастрономической выставки - еда там всякая красивая, вкусная, наверно. Володька на поросенка с яблоком во рту засмотрелся. А мне грустно стало. Если бы письмо взяли, может, и вышло бы чего, а так... В доме холодно, из еды пустые щи или борщ только, даром что Рождество скоро. Машутка еще не дай бог помрет. У отца работы нет, а мы малы еще. Нас только чудо могло.
Пришли мы домой, мама расстроилась, конечно. Идите. говорит, борща поешьте. Ем я борщ, а сам плачу. И тут заходит отец и с ним старик какой-то в меховом пальто и валенках с галошами. Прислушался я к их разговору и понял, что чудо-то случилось: старик этот доктором оказался. Мало того, что Машутку осмотрел, как лечить ее, на бумажке написал, так еще денег дал на дрова и еду. Сразу в доме тепло стало. Доктор даже как зовут его не сказал, это потом фамилию его на бумажке прочитали. Пирогов его фамилия; отец говорит, знаменитейший врач он. Вот такие дела.
Теперь в доме тепло, хорошо. Сестренке сразу лучше стало. Отец еды всякой вкусной купил - как я слышал, доктор этот им много денег оставил на лечение, да так, что они сразу и не увидели, только когда ушел доктор. Мать с отцом рады, говорят, все будет хорошо и жизнь теперь наладится.
Он его и уделил ему внимание.