Точно етимологія терміну «бароко» не визначена й досьогодні, але найпопулярніша версія — від португальського «perrola barroca», тобто «перлина неправильної форми», що дуже влучно характеризує стиль. Під бароко розумілося щось примхливе, часом навіть до дивацтва, чудернацтва. Найбільше розповсюдилося в Італії у XVI та XVII століттях. Назва була придумана естетами XVIII ст. як глузлива, далі успадкована художньою критикою XVII ст., що вважала цей напрямок кризою стилю, занепадом краси та гарного смаку. Але з часом термін «бароко» втратив негативний підтекст і став використовуватися для визначення цього художнього напрямку, якому притаманні вибагливість, химерність, ошатність, складні динамічні форми.
Для барокової архітектури характерні викривлення форм, овальні зали, різноманітні арки, примхливі сходи тощо. Іноді аж занадто складний декор: ліпнина, різьба, карбування, інкрустування, позолота. В оздобленні приміщень переважають рослинні мотиви: гірлянди квітів, листя, вінки.
Архітектура бароко нехтує симетрією у композиції, відкриває принципово нові просторові рішення. Стіна начебто позбавляється притаманних їй ознак монументальності, набуваючи натомість такої пластики та динамізму, яких ніколи досі не було. Виникають будівлі із випуклими, увігнутими, криволінійними фасадами. В інтер'єрах з'являється вигадлива ускладненість — скруглені кути, широке використання дзеркал, розписи стін і стель із застосуванням ефекту розширення простору, перетікання його у химерну височінь. Всі ці ефекти надають інтер'єрові підкреслену декоративність та деяку театральність. В інтер'єрі, і особливо в оздобленні фасадів ігається чимало таких елементів, як скульптурні групи, вази, барельєфи, картуші (архітектурна форма у вигляді овалу, що містить напис) тощо.
Одно из моих самых любимых стихотворений – «Звезда полей» Николая Рубцова. Мне кажется оно особенно трогает, ельным, нежным, немного грустным. В произведении есть загадка, тайна. Может быть, именно поэтому хочется подумать над тем, что оно значит.
Стихотворение состоит их 4 катренов, написанных пятистопным ямбом. В 1 же строке, в самом начале стихотворения звучит словосочетание «звезда полей». Звезда – это что-то яркое, сияющее, недостижимо высокое. И сочетание «звезда полей» будто соединяет небо и землю. Ведь поле – это символ вечной Руси, дорогой и понятной сердцу каждого русского. У Рубцова это сияние подчёркнуто антонимичной цветописью: «во мгле заледенелой». Сразу же возникает картина одиночества – звезда одна, яркая и недостижимая, во мраке, причём автор усиливает чувство покинутости эпитетом «заледенелый». Не просто темнота, но темнота ледяная, где нет света и тепла для уставшего сердца.
Темп первого катрена неторопливый, чуть заметный: звезда смотрит «остановившись». Почему – остановившись? Может от одиночества звезда ищет здесь? Но ведь в полынье можно увидеть лишь собственное отражение….
Третья строка переносит читателя в иную реальность: «Уж на часах двенадцать прозвенело». Двенадцать часов – полночь, магическое время начала нового дня, несущее что-то неизведанное. Время смены реальности подчёркнуто глаголом «отзвенело».
Последняя строка классической строфы окончательно приближает читателя к другому измерению произведения: "И сон окутал родину мою…"
Вот оно, главное, что изначально угадывалось в произведении: любовь к родине, которую испытывает лирический герой.
Второй катрен начинается с анафоры «звезда полей». Это восклицание можно истолоквать и как обращение, и как риторический вопрос. Будто вспоминается встреча со звездой, и лирический герой хочет поделиться, где он видел эту звезду. Благодаря метафорам «Она горит над золотом осенним, она горит над зимним серебром…» возникает картина, полная величия. Синтаксический параллелизм, на котором строится эта фраза, анафора, присутствующая здесь («она горит»), придают этим строчкам особую проникновенность, усиливают их значение. Этому же словосочетание «в минуты потрясений». И вновь – контраст, антитеза. Не выраженная явно, она может остаться незамеченной: «в минуты потрясений» и «тихо горит»… В самые сложные моменты жизни лирический герой обращался к своей родине, к звезде полей, охранявшей её, ведущей сквозь тьму в завтрашний день.
В 3 катрене вновь анафорой следует словосочетание «звезда полей». В одиночестве и темноте звезда светится, кажется, ещё ярче, «горит, не угасая». Она горит не только для лирического героя стихотворения, но и «для всех тревожных жителей земли». Это они, жители земли, ходят в постоянной тревоге, а задача звезды – успокоить, оградить от невзгод. Это звезда как будто дарит все тепло, заботу, «своим лучом приветливым касаясь всех городов, поднявшихся вдали». Здесь благодаря восходящей градации возникает картина единения звезды и всей земли, всех людей, которые мирно спят, не подозревая, что находятся под её защитой.
В 4 четверостишии автор уверяет, что в поле звезда восходит лучше, краше, чем где-то: «…Но только здесь, во мгле заледенелой // Она восходит ярче и полней». Кольцевая композиция стихотворения обращает читателя к 1 строфе, акцентируя внимание на одной из основных мыслей стихотворения: на фоне контраста окружающей тьмы звезда всепрощающей, огромной доброты, звезда, под чьей защитой находится Россия, кажется единственной, и уж для лирического героя, конечно, она становится главной в судьбе: «И счастлив я, пока на свете белом// Горит, горит звезда моих полей».
