Сколько было лет главному герою, когда умерла его мать?«Роста он был высокого; крупные черты лица были грубо-выразительны. Короткие, едва рыжеватые волосы торчали врозь…» О ком речь?Где происходит действие повести (город)?Где Вася встретил Валька и Марусю?Кого напоминала Маруся Васе?Что Вася дал Валеку и Марусе при первой встрече?Где жили Валек и Маруся?Почему Маруся заболела?Что подняло ей настроение?
Тут он (смотритель) принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына… Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти, так же, как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах. Тут он (смотритель) принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына… Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти, так же, как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах.
Тут он (смотритель) принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына… Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти, так же, как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах. Тут он (смотритель) принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына… Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти, так же, как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах.
