Сухой кленовый лист оторвался и падает на землю; его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое - сходно с самым веселым и живым. - Всякий человек сам себя воспитать должен. - Они молчали оба; но именно в том, как они молчали, как они сидели рядом, сказывалось доверчивое сближение: каждый из них как будто и не думал о своем соседе, а втайне радовался его близости. - Природа – не храм, а мастерская, и человек в ней работник. - Романтик сказал бы: я чувствую, что наши дороги начинают расходиться, а я просто говорю, что мы друг другу приелись. - Воспоминаний много, а вспомнить нечего.. и впереди передо мной — длинная, длинная дорога, а цели нет... Мне и не хочется идти. - - Вы еще молоды -- вся жизнь перед вами. К чему вы себя готовите? какая будущность ожидает вас? Я хочу сказать -- какой цели вы хотите достигнуть, куда вы идете, что у вас на душе? Словом, кто вы, что вы? - Что за охота говорить и думать о будущем, которое большею частью не от нас зависит? Выйдет случай что-нибудь сделать -- прекрасно, а не выйдет -- по крайней мере тем будешь доволен, что заранее напрасно не болтал. - Скажите, отчего, даже когда мы наслаждаемся, например, музыкой, хорошим вечером, разговором с симпатическими людьми, отчего все это кажется скорее намеком на какое-то безмерное, где-то существующее счастие, чем действительным счастием, то есть таким, которым мы сами обладаем? Отчего это? - Прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты - Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения. - И ведь я тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! Задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта - как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет... аа можно еще целую кучу написать, но.. в моем блокнотике больше нечего нет((
"Сцена вранья" Хлестакова. (Анализ сцены из III действия комедии Н.В. Гоголя "Ревизор")Шестое явление — самый яркий фрагмент третьего действия. В нем Хлестаков под влиянием впечатления, производимого им на женщин, внимания, которое оказывают ему чиновники и городничий, постепенно поднимается до таких высот лжи, что их нельзя назвать просто фантазиями. В мгновенье ока, как сказочный джинн, он строит и рушит целые фантастические миры — мечту современного ему меркантильного века, где все измеряется сотнями и тысячами рублей. Начав с простого привирания по поводу сочинения "стишков", Хлестаков стремительно взлетает на литературный Парнас. Слушатели узнают, что он автор многих водевилей и комедий, повестей и модных романов (например, "Юрия Милославского", автором которого был М.Н. Загоскин). Ошеломленные знакомством с такой блестящей личностью, окружающие не замечают, что среди названий прозаических произведений проскакивают и оперы "Норма", "Роберт-Дьявол". Куда тут замечать такие тонкости! Ведь общество, окружающее враля, давно забыло о том, что такое чтение книг. А тут человек на короткой ноге с самим Пушкиным, редактор известного журнала "Московский телеграф". Феерическое, волшебное зрелище! Единственное возражение Марьи Антоновны, читавшей роман Загоскина, беспощадно уничтожается её матерью и легко, непринужденно отметается Хлестаковым, сообщающим, что существуют два одноименных произведения, и он автор одного из них. Рисуясь перед женой городничего, Анной Андреевной, обманщик уверяет, что не любит церемоний и со всеми важными чиновниками в Петербурге "на дружеской ноге"; что у него самый известный в столице дом; что он дает балы и обеды, на которые ему доставляют "арбуз в семьсот рублей", "суп в кастрюльке из Парижа". Доходит и до того, что заявляет, будто домой к нему приходил сам министр, а однажды, идя навстречу курьеров, он даже управлял департаментом. "Я везде…везде…Во дворец всякий день езжу". Хлестаков так увлекается, что порой заговаривается: то он живет на четвертом этаже, то в бельэтаже.
"Сцена вранья" Хлестакова. (Анализ сцены из III действия комедии Н.В. Гоголя "Ревизор")Шестое явление — самый яркий фрагмент третьего действия. В нем Хлестаков под влиянием впечатления, производимого им на женщин, внимания, которое оказывают ему чиновники и городничий, постепенно поднимается до таких высот лжи, что их нельзя назвать просто фантазиями. В мгновенье ока, как сказочный джинн, он строит и рушит целые фантастические миры — мечту современного ему меркантильного века, где все измеряется сотнями и тысячами рублей. Начав с простого привирания по поводу сочинения "стишков", Хлестаков стремительно взлетает на литературный Парнас. Слушатели узнают, что он автор многих водевилей и комедий, повестей и модных романов (например, "Юрия Милославского", автором которого был М.Н. Загоскин). Ошеломленные знакомством с такой блестящей личностью, окружающие не замечают, что среди названий прозаических произведений проскакивают и оперы "Норма", "Роберт-Дьявол". Куда тут замечать такие тонкости! Ведь общество, окружающее враля, давно забыло о том, что такое чтение книг. А тут человек на короткой ноге с самим Пушкиным, редактор известного журнала "Московский телеграф". Феерическое, волшебное зрелище! Единственное возражение Марьи Антоновны, читавшей роман Загоскина, беспощадно уничтожается её матерью и легко, непринужденно отметается Хлестаковым, сообщающим, что существуют два одноименных произведения, и он автор одного из них. Рисуясь перед женой городничего, Анной Андреевной, обманщик уверяет, что не любит церемоний и со всеми важными чиновниками в Петербурге "на дружеской ноге"; что у него самый известный в столице дом; что он дает балы и обеды, на которые ему доставляют "арбуз в семьсот рублей", "суп в кастрюльке из Парижа". Доходит и до того, что заявляет, будто домой к нему приходил сам министр, а однажды, идя навстречу курьеров, он даже управлял департаментом. "Я везде…везде…Во дворец всякий день езжу". Хлестаков так увлекается, что порой заговаривается: то он живет на четвертом этаже, то в бельэтаже.
Самое печальное и мертвое - сходно с самым веселым и живым.
-
Всякий человек сам себя воспитать должен.
-
Они молчали оба; но именно в том, как они молчали, как они сидели рядом, сказывалось доверчивое сближение: каждый из них как будто и не думал о своем соседе, а втайне радовался его близости.
-
Природа – не храм, а мастерская, и человек в ней работник.
-
Романтик сказал бы: я чувствую, что наши дороги начинают расходиться, а я просто говорю, что мы друг другу приелись.
-
Воспоминаний много, а вспомнить нечего.. и впереди передо мной — длинная, длинная дорога, а цели нет... Мне и не хочется идти.
-
- Вы еще молоды -- вся жизнь перед вами. К чему вы себя готовите? какая будущность ожидает вас? Я хочу сказать -- какой цели вы хотите достигнуть, куда вы идете, что у вас на душе? Словом, кто вы, что вы?
- Что за охота говорить и думать о будущем, которое большею частью не от нас зависит? Выйдет случай что-нибудь сделать -- прекрасно, а не выйдет -- по крайней мере тем будешь доволен, что заранее напрасно не болтал.
-
Скажите, отчего, даже когда мы наслаждаемся, например, музыкой, хорошим вечером, разговором с симпатическими людьми, отчего все это кажется скорее намеком на какое-то безмерное, где-то существующее счастие, чем действительным счастием, то есть таким, которым мы сами обладаем? Отчего это?
-
Прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты
-
Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения.
-
И ведь я тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! Задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта - как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет...
аа можно еще целую кучу написать, но.. в моем блокнотике больше нечего нет((