Первая встреча Петруся и Эвелины произошла, когда они были совсем маленькими детьми. Сначала Эвелина не поняла, что мальчик слепой, она просто видела в нем какую-то странность, но не понимала, в чем она.
Когда Петрусь стал своими пальцами ощупывать ее лицо, знакомясь с ней, девочка очень испугалась, накричала на него и убежала, но, услышав, что Петрусь горько плачет, вернулась к нему и стала успокаивать плачущего мальчика. Она все время говорила, что он какой-то странный, и тогда Петрусь признался ей, что он слепой. Девочка обняла его и тоже заплакала, ей было жаль несчастного ребенка.
Эвелина по развитию и восприятию мира была намного старше своих лет, она была мудрая и добрая. Только в ней одной, не считая маму и дядю Максима, Петр в свои детские и юношеские годы видел отраду и утешение. Ведь Эвелина была его первым и единственным другом. Их отношения очень чисты и гармоничны, со временем они только крепнут, потому что Эвелина всегда воспринимала боль Петра как свою собственную. Она понимала его и принимала всем своим сердцем. Семнадцатилетняя Эвелина не принимала ухаживаний других молодых людей, она вежливо и сдержанно объяснила им, что «у всякого человека своя дорога в жизни, а в серьезных делах нужно и рассуждать серьезно», и она сама заговорила с Петром о их дальнейшей счастливой жизни в браке, поясняя, что не собирается искать себе другой, «большой» жизни, ведь они много лет любят друг друга, и что нет смысла и искать «добра от добра». Именно Эвелина советует Петру профессионально учиться музыке и давать концерты, потому что у него есть необычайный талант и выдающиеся У тебя тоже будет своя работа. Если бы ты видел, если бы ты знал, что ты можешь сделать со всеми нами...»
Мне очень нравится эта чистая и преданная девушка.
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он - в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
2. Вполголоса - конечно, не во весь -
прощаюсь навсегда с твоим порогом.
Не шелохнется град, не встрепенется весь
от голоса приглушенного.
С Богом!
По лестнице, на улицу, во тьму...
Перед тобой - окраины в дыму,
простор болот, вечерняя прохлада.
Я не преграда взору твоему,
словам твоим печальным - не преграда.
И что он - отсюда не видать.
Пучки травы... и лиственниц убранство...
Тебе не в радость, мне не в благодать
безлюдное, доступное пространство.
3. Около океана, при свете свечи; вокруг
поле, заросшее клевером, щавелем и люцерной.
Ввечеру у тела, точно у Шивы, рук,
дотянуться желающих до бесценной.
Упадая в траву, сова настигает мышь,
беспричинно поскрипывают стропила.
В деревянном городе крепче спишь,
потому что снится уже только то, что было.
Пахнет свежей рыбой, к стене прилип
профиль стула, тонкая марля вяло
шевелится в окне; и луна поправляет лучом прилив,
как сползающее одеяло.