Нелестно хочется сказать о поступке Яшки. Когда Володя упал в воду, Яшка закричал: "Дурак! Яшка сказал это, злобно и страдальчески искривив лицо. Когда Володя уже захлёбывался в воде, Яшка не бросился сразу Вове на а выскочил на луг и кинулся к деревне. Но всё же он остановился и бросился Володю. Когда он тянул Володю к себе из воды, тогда он понял, что ему тяжело, что Володя утопит его, что пришла его семерть и ударил Володю ногой в живот.
Когда Яшка выбрался на берег, он только тогда подумал о том, что утопил Володю. Но всё же Яшка осознал свой поступок и Володю. Даже оказал ему первую
Этот рассказ учит нас к тому, чтобы мы никогда не бросали своих друзей в беде.
Объяснение:
В многообразном литературном наследии Д. Хармса проза занимает существенное место. Подобно поэзии и драматургии писателя, она отличается лаконичностью и фрагментарностью формы, сквозными образами и мотивами, свидетельствует об органичности творческого развития поэта и выявлению как «направленности» этого развития, так и специфических свойств его художественной системы. В конце 1990-х -начале 2000-х годов появляется целый ряд работ о Хармсе - это монографии Ж.-Ф. Жаккара 1, М. Ямпольского 2, Д.В. Токарева 3, статьи А. Александрова, В. Воронина, А. Герасимовой, В. Глоцера, В. Сажина4 и др. Однако, несмотря на интерес к творчеству писателя, исследование жанровой природы и художественной специфики его прозаических произведений по-прежнему актуально.
Суть работы литератора, по словам Хармса, заключается в «регистрации мира». В трактате «Сабля» он пишет: «Работа начинается с отыскания своего качества», которое может быть названо оружием, и таким оружием является сабля. «Сабли были у: Гете, Блейка, Ломоносова, Гоголя, Пруткова и Хлебникова. Получив саблю, можно приступать к делу и регистрировать мир»5. Сабля - это оружие, которое победить «нашествие смыслов». Творческий процесс, непосредственно связанный с реальностью, описывается автором следующим образом: «...И все существующее вне нас и разграниченное снами и всем остальным, отличным от нас и его (того, о чем мы в данный момент говорим мы называем предметом». Его Хармс выделяет в «самостоятельный мир». «Самостоятельно существующие предметы уже не связаны законами логических рядов и скачут в куда хотят, как и мы. Следуя за предметами, скачут и слова существительного вида. Существительные слова рождают глаголы и даруют глаголам
Объяснение:
1. РОДНОЙ ДОМ
Солнце село за Голдерские горы, и мягкие сумерки, которые так любят все
животные, разлились над морем холмов и равнин. Закат пылал, а маленькие
долинки были наполнены кротким сиянием, лишенным теней. Высоко на холме,
невдалеке от реки Шобан, зеленела сосновая роща. Хорошо и спокойно было
здесь в сумерки. Посреди этой рощи на полянке жила семья лисиц.
Вход в нору скрывался на опушке. В этот час все семейство вышло на
воздух порезвиться и наслаждалось вечерней прохладой.
Мать следила за игрой детей. Она самым усердным образом поддерживала
общее веселье. Пушистые малыши резвились с беззаботностью только что
начавших жить существ, для которых высшей силой является мать, и эта сила
вся к их услугам, а следовательно, весь мир для них - друг. Они играли и
боролись с буйным весельем, гонялись друг за другом, за мухами и жучками,
смело принюхивались к толстым шмелям и бешено носились, стараясь поймать
кончик материнского хвоста или отнять друг у друга какой-нибудь старый,
давно уже брошенный объедок.
Они играли ради игры и рады были всякому предлогу, чтобы поднять новую
кутерьму.
В этот вечер игрушкой лисят было засохшее утиное крыло. Десятки раз оно
переходило от одного к другому. Но вот его наконец схватил самый бойкий
лисенок, с черной полосой поперек мордочки. Не уступая никому, он стал
носиться по кругу со своей добычей, пока остальным не надоела бесполезная
погоня и игра. Тогда он выпустил крыло, но тотчас же вцепился в хвост
матери и теребил его до тех пор, пока она внезапным прыжком не вырвала
своего хвоста, опрокинув на спинку маленького забияку.
Во время этой суматохи на полянке появился старый лис. Увидев его, мать
вздрогнула, лисята испугались, но знакомый облик тотчас же успокоил всех:
это был отец.
Он нес пищу, и потому все жадно повернули в его сторону глаза и носы.
Отец опустил на землю свою ношу - только что задушенную выхухоль, - и мать
побежала за ней.
Охотники рассказывают, что лиса никогда не приносит добычу к самой
норе, если лисята не дома. А в рассказах охотников иногда бывает и правда.
Мать швырнула выхухоль детям, и они набросились на нее. Они дергали и
таскали зверька, рыча и страшно тараща глазенки друг на друга, и каждый
отчаянно тряс головой, стараясь урвать свою долю добычи.
Мать смотрела на возню лисят с мертвой выхухолью, но в то же время
поглядывала и на окружающий лес. Там всегда могли скрываться коварные
враги: люди с ружьями, мальчишки и собаки, орлы и совы - всем хочется
поохотиться на маленьких лисят.
Она постоянно была настороже, и в этом ей муж. Хотя он играл
второстепенную роль в семейных делах и даже совсем не допускался в нору,
пока лисята были еще слепыми сосунками, тем не менее добросовестно
приносил пищу и сторожил нору.
Веселый пир малышей был в самом разгаре, как вдруг издали донеслось
отцовское "юр-юр-юр-яап" - сигнал приближающейся опасности. Если бы лисята
были побольше, они сами поняли бы значение этого сигнала. Но они были еще
очень малы, и мать поспешила объяснить им, что надо делать: пересказав
лисятам отдаленный лай отца низкими, угрожающими звуками, она загнала их
обратно в нору, где в полутьме они спокойно покончили с выхухолью.
Среди ферм одной только Новой Англии живет не менее тысячи пар лисиц.
Каждая пара ежегодно выводит детей, и потому весьма вероятно, что такие
сцены, как только что описанная, происходят перед каждой лисьей норой в
каждый хороший весенний день. Следовательно, не менее чем сто тысяч раз в
год эти сцены повторяются у нас под самым носом, а между тем все это
происходит в такой тайне, до того осторожны родители маленьких зверьков,
что, быть может, лишь одному из ста тысяч людей посчастливится наблюдать
подобную семейную сцену.
В городе Голдере таким счастливцем, одним из ста тысяч, оказался Абнер
Джюкс. Это был долговязый, белобрысый, веснушчатый мальчишка, который
лазил по деревьям за вороньими гнездами, вместо того чтобы пасти коров.
Он наблюдал за игрой лисят не просто, как всякий мальчишка, а с
трепетом будущего естествоиспытателя. Он тотчас заметил лисенка с черной
маской на морде, как бы одетого в домино, и радостно улыбался его штукам.
Мальчику и в голову не приходило мешать забавам малышей, но тем не
менее он оказался невольным виновником неожиданного перерыва в игре, а
также всех бедствий, обрушившихся на лисье семейство впоследствии.
Абнер охотился на лисиц только зимой. Он гордился своей охотничьей
собакой, которая обещала стать "самым лучшим псом во всем штате". Правда,
это был еще не пес, а только щенок, но щенок с большими лапами, тонкой
талией и широкой грудью. Голос у него был сильный, звучный, и, судя по
угрюмому дикому нраву, щенок обещал вырасти презлющим зверем. Обычно Абнер
запирал его дома, но на этот раз щенок как-то вырвался на волю и, конечно,
тотчас же пустился искать своего хозяина. Его-то приближение и встревожило
отца лисят.