Натуральная школа — условное название начального этапа развития критического реализма в русской литературе 1840-х годов, возникшего под влиянием творчества Николая Васильевича Гоголя.
Нравственный облик, душевная красота «новых людей»Указывая на Лопухова, Кирсанова и Веру Павловну, г. Чернышевский говорил всем своим читателям: вот какими могут быть обыкновенные люди, и такими они должны быть, если хотят найти в жизни много счастья и наслаждения. Этим смыслом проникнут весь его роман, и доказательства, которыми он подкрепляет эту главную мысль, так неотразимо убедительны, что непременно должны подействовать на ту часть публики, которая вообще выслушивать и понимать какие-нибудь доказательства. «Будущее, — говорит г. Чернышевский, — светло и прекрасно.Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее все, что можете перенести». Желая убедительнее доказать своим читателям, Что Лопухов, Кирсанов и Вера Павловна действительно люди обыкновенные, г. Чернышевский выводит на сцену титаническую фигуру Рахметова, которого он сам признает необыкновенным и называет «особенным человеком». Рахметов в действии романа не участвует, да ему в нем нечего делать; такие люди, как Рахметов, только тогда и там бывают в своей сфере и на своем месте, когда и где они могут быть историческими деятелями; для них тесна и мелка самая богатая индивидуальная жизнь; их не удовлетворяет ни наука, ни семейное счастие; они любят всех людей, страдают от каждой совершающейся несправедливости, переживают в собственной душе великое горе миллионов и отдают на исцеление этого горя все, что могут отдать.При известных условиях развития эти люди обращаются в миссионеров и отправляются проповедовать евангелие дикарям различных частей света. При других условиях они успевают убедиться, что в образованнейших странах Европы есть такие дикари, которые глубиною своего невежества и тягостью своих страданий далеко превосходят готтентотов или папуасов. Тогда они остаются на родине и работают над тем, что их окружает. Попытку г. Чернышевского представить читателям «особенного человека» можно назвать очень удачною. До него брался за это дело один Тургенев, но и то совершенно безуспешно. Инсаров является героем романа; Рахметов даже не может быть назван действующим лицом, и, несмотря на то, Инсаров остается для нас совершенно неосязательным, между тем как Рахметов совершенно понятен. Правда, мы не видим, что именно делает Рахметов, но зато мы вполне понимаем, что за человек Рахметов... Я хочу выразить только ту мысль, что никакой художественный талант не может пополнить недостатка материалов; г. Чернышевский видел много таких явлений, которые очень вразумительно говорят о существовании нового типа и деятельности особенных людей, подобных Рахметову.Если бы этих явлений не было, то фигура Рахметова была бы так же бледна, как фигура Инсарова. А если эти явления действительно существуют, то, может быть, светлое будущее совсем не так неизмеримо далеко от нас, как мы привыкли думать. Где появляются Рахметовы, там они разливают вокруг себя светлые идеи и пробуждают живые надежды.
В России происходит усиленный рост капиталистического производства. Вырастают зловещие фигуры новых эксплуататоров: купцов, фабрикантов, подрядчиков, финансовых дельцов. «Народные заступники» первыми поднимают голос протеста против бесчеловечных форм эксплуатации на фабриках и заводах, на строительстве железных дорог. В 1860 году Н. А. Добролюбов написал статью «Опыт отучения людей от пищи» . В ней революционный демократ показал, что даже такое прогрессивное дело, как строительство железных дорог, превращается в средство безудержной наживы отдельных хищников за счет ограбления рабочих. Добролюбов писал, что рабочих «не кормят по нескольку дней, привозят и пускают в голую, бесплодную степь, без хлеба, без всяких запасов, на 40° жару, не заготовивши им никаких помещений, не пославши с ними ни лекаря, ни медикаментов… Как тут не умереть человеку?» . Смертность на строительстве дорог была колоссальной, но это не беспокоило ни подрядчиков, ни царское правительство.
Изображая в поэме «Железная дорога» (1864) картину эксплуатации рабочих капиталистическими хищниками, Некрасов проявил глубокое понимание экономических законов.
В мире есть царь: этот царь беспощаден, Голод названье ему, говорит поэт. Царь-голод, властвующий над миром, - верный союзник богачей им порабощать народ. Поэт рисует картину объединения всех сил, враж- дебных людям труда:
Грабили нас грамотеи-десятники, Секло начальство, давила нужда… Метафора - перенесение качеств, свойств одного предмета или явления на другой предмет по сходству (например, «свинцовая туча» , «море смеялось») . Эпитет - образная характеристика какого-либо лица, явления или предмета с метафорического прилагательного (например, «веселый ветер» , «железная воля») . Оставшиеся в живых после этой каторжной работы ничего не принесут своим семьям: десятники так «рассчитали» рабочих, что «каждый подрядчику должен остался» . Народ еще благодарит своих грабителей, что они ему «недоимку .подарили» и отпустили «по домам» , с горькой иронией отмечает поэт. Но Некрасов верит в неиссякаемые духовные силы народа, его светлое будущее:
Вынес достаточно русский народ, Вынес и эту дорогу железную Вынесет все, что господь ни пошлет! Вынесет все - и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе. Некрасов трезво оценивает исторические условия, когда говорит, что ему не придется дожить до прекрасной поры подлинного освобождения народа. Но в этой оценке нет примирения с действительностью. В годы разгула реакции поэт не отступает от борьбы: он продолжает разоблачать «ликующих» реакционеров - душителей народа - и «праздно болтающих» либералов, которые не желают вникнуть в причины народных бедствий. Сердце поэта переполнено вселенским горем, и он призывает народную революцию:
Буря бы грянула, что ли? Чаша с краями полна! («Душно! без счастья и воли…» , 1868)
