Повесть о жизни голландских подростков середины 19 века. Сказка добрая и простодушная, в чем-то наивная. Одна сюжетная линия – чудесное излечение человека, проведшего в беспамятстве 10 лет после травмы головы. Вторая – путешествие мальчишек на коньках по каналам Голландии от Амстердама до Гааги.
о том, как они пробежали на коньках больше сорока миль и любовались по дороге всякими замечательными видами: о том, как они потеряли кошелек и снова нашли его, о том, как один из отряда упал, и благодаря этому они чудесно прокатились на буере; и в довершение всего - о
том, как они поймали грабителя и таким образом вторично свой вечно ускользающий кошелек.
Такой поза юношеский туризм. При этом тинейджеры с неподдельным интересом и гордостью изучают свою историю и культуру.
Большинство персонажей «простодушны и честны теперь, в годы удачи,
как были стойки и достойны доверия в годы испытаний.»
Естественно, все хорошие люди вознаграждены, плохие получили от жизни гораздо меньше
не приобрел себе близких друзей и, главное, не руководился высокими принципами, ракета судьбы швыряла его, как мяч, пока не обтрепались почти все самые красивые его перья.
Сюжет увлекательный, читать интересно. Множество красочных и детальных описаний, но автор частенько перегибает палку с излишней назидательностью. Но вообще-то это одна из лучших и интерсных детских книг, очень добрая, светлая и жизнеутверждающая.
Так вы хотите, чтобы я вам еще рассказал про деда почему же не потешить прибауткой? Эх, старина, старина! Что за радость, что за разгулье падет на сердце, когда услышишь про то, что давно-давно, и года ему и месяца нет, деялось на свете! А как еще впутается какой-нибудь родич, дед или прадед, — ну, тогда и рукой махни: чтоб мне поперхнулось за акафистом великомученице Варваре, если не чудится, что вот-вот сам все это делаешь, как будто залез в прадедовскую душу или прадедовская душа шалит в тебе... Нет, мне пуще всего наши дивчата и молодицы; покажись только на глаза им: «Фома Григорьевич! Фома Григорьевич! а нуте яку-небудь страховинну казочку! а нуте, нуте!..» — тара-та-та, та-та-та, и пойдут, и пойдут... Рассказать-то, конечно, не жаль, да загляните-ка, что делается с ними в постеле. Ведь я знаю, что каждая дрожит под одеялом, как будто бьет ее лихорадка, и рада бы с головою влезть в тулуп свой. Царапни горшком крыса, сама как-нибудь задень ногою кочергу — и Боже упаси! и душа в пятках. А на другой день ничего не бывало, навязывается сызнова: расскажи ей страшную сказку, да и только. Что ж бы такое рассказать вам? Вдруг не взбредет на ум... Да, расскажу я вам, как ведьмы играли с покойным дедом в дурня[1]. Только заране вас, господа, не сбивайте с толку; а то такой кисель выйдет, что совестно будет и в рот взять. Покойный дед, надобно вам сказать, был не из простых в свое время козаков. Знал и твердо-он — то, и словотитлу поставить. В праздник отхватает Апостола, бывало, так, что теперь и попович иной спрячется. Ну, сами знаете, что в тогдашние времена если собрать со всего Батурина грамотеев, то нечего и шапки подставлять, — в одну горсть можно было всех уложить. Стало быть, и дивиться нечего, когда всякий встречный кланялся ему мало не в пояс.
