Вот и кончилась война,
И домой вернулся я,
Что увидел, Боже мой!
Нету дома,Нет детей
И нет жены.
Под камнями скребут мыши,
Все деревья сожжены.
Ну а я то был танкистом,
А в награду получил-
Я не знаю, что мне делать,
Я побрел куда-то вдаль,
Здесь был дом, семья и дети,
Был здесь отдых у ручья,
Тут стояла бы беседка
Виноваты тут не немцы ,
Виноват здесь был лишь я...
Не успел предупредить их,
Но теперь я , не увижу
Не увижу никогда-
Как мы будем у ручья
Вновь плескаться ,
И купаться .
Всё-таки виноват был только я..
Андерсен, конечно, антро мир птичника, в котором царит совершенно человеческая иерархичность, где абсолютно серьезно обсуждается предложение «переделать» маленького уродца. Правда, когда Г.у. после бесконечного унижения и травли решился смиренно принять смерть — раз уж с его безобразием и жить нельзя,— он выбирает для «казни» не уток-гусей-индюшек, а величественных и благородных красавцев лебедей. И оказалось, что они — его собственное отражение. Андерсен радуется за своего героя: «Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца!» Но Г.у. хорош даже не тем, что в действительности он — лебедь. Наверняка он и уткой был бы замечательной.