в рассказах Чехова завершилась и тема «маленького человека» - тема Гоголя и Достоевского, поднявших «малость» и унижение до трагедийных высот. Чехову принадлежат удивительные слова о человеке, в котором «все должно быть прекрасно и лицо, и одежда, и душа, и мысли», и люди в его глазах, вероятно, вообще не могли быть «маленькими».
Быть может, весь секрет заключается в том, что Чехов изображал и обобщал маленькое в людях.
Среди ранних рассказов Чехова выделяются те, где смешное не столько развлекает, сколько заставляет задуматься и содрогнуться. В рассказе «Смерть чиновника» маленький человек, чиновник Червяков, случайно чихнул в театре на лысину генерала. Червяков извинился, но успокоиться не смог. Его обуял животный страх. Он пытается снова и снова принести генералу извинения, чем вызывает раздражение статского генерала. Червяков с испугу умирает, не сумев обуздать страх: «Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и ... помер». У этого смешного рассказа очень грустный подтекст. В облике Червякова слышна авторская критика рабской психологии человека.
Той же самой теме посвящен рассказ «Толстый и тонкий». Встреча двух старых школьных приятелей перерастает в комическую сцену. Когда «тонкий» узнал, что его друг уже тайный советник, он вдруг «съежился, сгорбился, сузился...». Его чемодан, узлы и картонки «съежились Чинопочитание, подхалимство «тонкого» вызывает тошноту не только у «толстого», но и у самого автора, выставившего это уродливое явление на суд читателей.
Писатель вскрывает все негативные стороны жизни, характерные для общества того периода! Можно упомянуть рассказы «Маска», «Унтер Пришибеев», «Хамелеон», каждый из которых высмеивает различные проявления «пошлости жизни».
в рассказах Чехова завершилась и тема «маленького человека» - тема Гоголя и Достоевского, поднявших «малость» и унижение до трагедийных высот. Чехову принадлежат удивительные слова о человеке, в котором «все должно быть прекрасно и лицо, и одежда, и душа, и мысли», и люди в его глазах, вероятно, вообще не могли быть «маленькими».
Быть может, весь секрет заключается в том, что Чехов изображал и обобщал маленькое в людях.
Среди ранних рассказов Чехова выделяются те, где смешное не столько развлекает, сколько заставляет задуматься и содрогнуться. В рассказе «Смерть чиновника» маленький человек, чиновник Червяков, случайно чихнул в театре на лысину генерала. Червяков извинился, но успокоиться не смог. Его обуял животный страх. Он пытается снова и снова принести генералу извинения, чем вызывает раздражение статского генерала. Червяков с испугу умирает, не сумев обуздать страх: «Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и ... помер». У этого смешного рассказа очень грустный подтекст. В облике Червякова слышна авторская критика рабской психологии человека.
Той же самой теме посвящен рассказ «Толстый и тонкий». Встреча двух старых школьных приятелей перерастает в комическую сцену. Когда «тонкий» узнал, что его друг уже тайный советник, он вдруг «съежился, сгорбился, сузился...». Его чемодан, узлы и картонки «съежились Чинопочитание, подхалимство «тонкого» вызывает тошноту не только у «толстого», но и у самого автора, выставившего это уродливое явление на суд читателей.
Писатель вскрывает все негативные стороны жизни, характерные для общества того периода! Можно упомянуть рассказы «Маска», «Унтер Пришибеев», «Хамелеон», каждый из которых высмеивает различные проявления «пошлости жизни».
и образованием своим обязан
законоположению минувшего
царствования. Высочайшим указом
31 марта 1848 года утверждено
и спрашивавшееся тайным
советником Александром
Скарлатовичем Стурдза разрешение:
из принадлежащего ему в Бессарабии
имения Мансырь учредить
заповедное княжеское имение; с тем
чтобы оно перешло к старшему его
внуку. Дочь князя Александра
Скарлатовича Стурдза, княжна,
Мария Александровна, вышла замуж
за второго сына русского посланника
в Риме, князя Григория Ивановича
Гагарина, — князя Евгения
Григорьевича (род. 1811 г. 25 октября).
Старший сын этой четы — князь
Евгений Евгеньевич, как владелец
заповедного имения Мансырь,
к фамилии Гагарина присоединил
фамилию Стурдза, и со вступлением
его в брак (недавно, с г-жею
Голенищевой) постановление о ветви
Гагариных-Стурдза получает полную
силу.
Раньше чем мог явиться
будущий род, уже готов
был, надлежащим
образом утвержденный,
и герб князей Гагариных-
Стурдза (Высочайше
утвержд. 14 июля
1852 года). Образователь
ветви дожил
до выполнения
формального его
князь
Александр Скарлатович
Стурдза скончался
в Одессе 13 июня
1854 года, — и, говоря
о новом княжеском роде,
мы, по необходимости, — если
останемся верны своей программе:
выяснению судьбы представителей, —
должны коснуться судьбы рода
Стурдза. Тем более что в герб
Гагариных-Стурдза вошло, как
существенное прибавление
к родовому гербу Гагариных,
изображение древнего герба фамилии
Стурдза.
Помещаемый нами герб князей
Гагариных-Стурдза разделен на две
части: справа Гагаринский герб (рода
Стародубских князей) — щит,
разделенный на четыре части: в 1-
й — в лазуревом поле рука в латах
со шпагою; во 2-й — в серебряном
поле дуб; в 3-й — в серебряном же
поле красная крепость; в 4-й —
в лазуревом поле дуб и от него
направо идущий медведь; в центре
разделений, в малом щитке,
в золотом поле дуб. В левой половине
гербового щита — герб рода Стурдза,
состоящий из двух вертикальных
разделений: в 1-м — в червленом
поле золотой крест, украшенный
такою же короною и обвитый
серебряным змеем. Во 2-м
отделении — в лазуревом поле
стоящий на задних лапах
и увенчанный короною золотой лев,
держащий в правой лапе меч,
обвитый масличного ветвью.
Гербовый щит помещен
на развернутой горностаевой
княжеской мантии и увенчан
русскою княжескою шапкою. Под
щитом, на лазуревой ленте, написан
золотыми буквами девиз: «utroque
claresctrt pulchrum» — с той и с другой
стороны блистать прекрасно
(т. е. и во время мира и в войне —
подвигами).
Та часть герба Стурдза, которая
налево — лев с мечом в лазуревом
поле — составляет герб, данный
принципалом трансильванской
земли, Михаилом Анафи, 29 февраля
1679 года, великому ворнику
(министру юстиции) молдавской
земли, Илье Матвеевичу Стурдза
с супругою его Софтою Петрицейда,
питомицею Мариею и родными
братьями: Ильею нагорником
и великим спатарем
Трансильвании — Федором.
Лица эти, т. е. три брата, дети Матвея,
вестиара (министра финансов)
молдаванского, составляли только
шестое колено рода Турзо или
Стурдза, который вести хотели
от Влада Турзо, бывшего господарем
в 1432 году, как видно из грамоты его
этого года (6940 года от создания
мира) 20 января. Господарь
молдавский (1834-1849 года), князь
Михаил Григорьевич Стурдза, 9 мая
1840 г. даже нарядил из сановников
особую комиссию, возложив на нее
точное выяснение по документам
всех представителей фамилии,
с ее несомнительным
родоначальником. Но все разыскания
не могли никак заполнить пробел 63-
х лет — от года грамоты Влада Турзо
до Балицы Стурдза, упомянутого
в грамоте Стефана Великого,
властителя Молдавии, 17 января
7003 (1495) года. Поэтому
родоначальником и может считаться
Балица, женатый на Семине
и оставивший сына Филиппа и дочь
Марию. У Филиппа были дети: Фето
и гетман молдавский Иван Стурдза,
женатый на Накшии Хухо. Сын
Ивана и Накшии был вестиар
молдавский, Димитрий, отец
Василия, Матвея, вестиара
молдавского, и Барбоя.
У Василия была одна дочь Феодосия,
за Дмитрием Корбианом. У Матвея —
упомянутые нами три сына (Кириак,
Илия и Федор) да четыре дочери.
От Кириака Матвеевича пошли две
ветви фамилии: старшая от Ивана
и младшая от Сандула, наиболее
прославившая фамилию своими
представителями, в числе которых
было двое господарей: Иван
Сандулович (1823-28 г.) и Михаил
Григорьевич (1834-1849 г.). Члены
фамилии Стурдза были женаты
на дочерях господарей: 1) Дмитрий
Сандулович, логофет, на княжне
Роксане Гика, 2) Сандул Степанович,
вестиар, на княжне Екатерине
Мурузи (дочери князя Константина,
господаря). Дочь же господаря,
княжна Елена Ивановна Стурдза,
была за господарем Григорием Гика.
Четвертый внук Кириака Стурдза,
Сандул Иванович, был отцом
логофета (министра внутренних дел)
Димитрия, от брака с княжною
Роксаною Григорьевною Гика,
дочерью господаря, имевшего двух
сыновей: Скарлата и Григория,
да трех дочерей за Бранковано,
Филипеско и Маврокордато.