Для меня непередаваемо тонко выглядит синева неба, которая сливается с дымчатым, синим лесом. Такая синь манит к себе и дарит чувство счастья и величия. На их фоне прекрасные птицы набирают высоту и устремляются вдаль. Грациозные крылья с тонкими изящными изгибами передают это непонятное и тонкое ощущения полета и чего-то нового.
Иван Тихий необычайно чувственный и талантливый человек. Не каждому художнику дано так прекрасно передать на полотне такие волнительные ощущения, волшебство летнего пейзажа, и таинство полета птиц. А именно эти моменты у него получились просто великолепно. Картина «Аисты» навсегда останется в моей памяти, как воплощение непреодолимой свободы ностальгии.
(1)Монолог Фамусова "Вот то-то, все вы гордецы! " - это действие 2, явление 2, в 5-м явлении другой монолог Фамусова - "Вкус, батюшка, отменная манера... " 1. Монолог Фамусова вызван интересом Чацкого к Софье. Для Фамусова Чацкий - незавидный кандидат в зятья: он небогат, не служит, в связи с чем не продвинулся по служебной лестнице. Поэтому Павел Афанасьевич раздражён, и говорит о том, что ему дорого, что он ценит в людях. 2. Вопрос непонятен, если речь идёт о диалоге между Чацким и Фамусовым, когда оба произносят монологи, раскрывающие их взгляды на мир: Фамусов - человека "века минувшего", а Чацкий - человека "века нынешнего", то этот диалог длится вплоть до прихода Скалозуба (действие 2, явления 1-2 и частично 3). 3. Читайте монолог, там всё понятно: прославление века Екатерины, оценка человека по его богатству и чинам, по подслужиться к вышестоящим, даже в ущерб своей чести и своему достоинству, максим максимыч - как идеал человека "века минувшего". 4. Раздражение, стремление научить, наставить на путь истинный неразумного, по мнению Фамусова, Чацкого. (2)Вкус, батюшка, отменная манера; На все свои законы есть: Вот, например, у нас уж исстари ведется, Что по отцу и сыну честь: Будь плохенький, да если наберется Душ тысячки две родовых, - Тот и жених. Другой хоть прытче будь, надутый всяким чванством, Пускай себе разумником слыви, А в семью не включат. На нас не подиви. Ведь только здесь еще и дорожат дворянством. Да это ли одно? возьмите вы хлеб-соль: Кто хочет к нам изволь; Дверь отперта для званных и незванных, Особенно из иностранных; Хоть честный человек, хоть нет, Для нас равнехонько, про всех готов обед. Возьмите вы от головы до пяток, На всех московских есть особый отпечаток. Извольте посмотреть на нашу молодежь, На юношей - сынков и внучат. Журим мы их, а если разберешь, - В пятнадцать лет учителей научат! А наши старички? ? -Как их возьмет задор, Засудят об делах, что слово - приговор, - Ведь столбовые * все, в ус никого не дуют; И об правительстве иной раз так толкуют, Что если б кто подслушал их.. . беда! Не то, чтоб новизны вводили, - никогда нас Боже! Нет. А придерутся К тому, к сему, а чаще ни к чему, Поспорят, пошумят, и.. . разойдутся. Прямые канцлеры * в отставке - по уму! Я вам скажу, знать, время не приспело, Но что без них не обойдется дело. - А дамы? - сунься кто, попробуй, овладей; Судьи всему, везде, над ними нет судей; За картами когда восстанут общим бунтом, Дай Бог терпение, - ведь сам я был женат. Скомандовать велите перед фрунтом! Присутствовать пошлите их в Сенат! Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна! Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна! А дочек кто видал, всяк голову повесь.. . Его величество король был прусский здесь, Дивился не путем московским он девицам, Их благонравью, а не лицам; И точно, можно ли воспитаннее быть! Умеют же себя принарядить Тафтицей, бархатцем и дымкой, * Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой; Французские романсы вам поют И верхние выводят нотки, К военным людям так и льнут. А потому, что патриотки. Решительно скажу: едва Другая сыщется столица, как Москва. (3)Комедия А. С. Грибоедова Горе от ума - одно из самых загадочных произведений русской литературы XIX века, хотя и не очень сложное в сюжетном плане. Две линии определяют развитие действия пьесы. Сначала личная история Чацкого и крушение его любви как будто развиваются отдельно от общественной, но уже с седьмого явления первого действия становится ясно, что обе сюжетные линии тесно связаны.
В «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М.Ю.Лермонтов описал один из самых трагических моментов в истории России – правление Ивана Грозного. Иван Грозный опирался на опричников, которым было все дозволено, и никто не смел им перечить, потому что все знали, что за это грозила смерть. Один из любимых опричников царя, Кирибеевич, полюбил Алену Дмитриевну, жену купца Степана Парамоновича Калашникова. Своими признаниями и поступками он опозорил честь его семьи. Молодой купец не смог безмолвно снести оскорбления, нанесенные ему опричником. Защищая свою честь, он вызвал любимца царя на кулачный бой при всем народе и одолел его. Купец был казнен, но он отстоял достоинство своей семьи. В образе Степана Калашникова поэт отразил лучшие черты русского национального характера. Калашников очень любит свою семью и близко к сердцу воспринимает оскорбления, нанесенные его жене.Эту обиду он не может подавить в себе и молча выдержать оскорбления. Смелость – еще одна характерная черта Степана Калашникова. Несмотря на то, что опричников боялись все, он готов драться с Кирибеевичем.Калашников обладает большой нравственной силой. Основана эта сила на честности перед людьми и самим собой.Еще перед боем эта моральная сила позволяет одержать нравственную победу над Кирибеевичем.Но вот обидчик повержен. Купец мог бы все рассказать царю, но честь семьи для него дороже. Позору он предпочитает смерть: Я скажу тебе, православный царь: Я убил его вольной волею, А за что про что – не скажу тебе, Скажу только Богу единому. Таков сильный образ русского человека, созданный М.Ю.Лермонтовым в «Песне…». И этот образ достоин гордости и подражания.
Иван Тихий необычайно чувственный и талантливый человек. Не каждому художнику дано так прекрасно передать на полотне такие волнительные ощущения, волшебство летнего пейзажа, и таинство полета птиц. А именно эти моменты у него получились просто великолепно. Картина «Аисты» навсегда останется в моей памяти, как воплощение непреодолимой свободы ностальгии.