Дуэль Гринева и Швабрина в романе "Капитанская дочка" является одним из самых волнительных и напряженных эпизодов. Сослуживцы Петр Гринев и Швабрин встречаются на дуэли два раза. Первая дуэль, едва начавшись, прерывается старым офицером Иваном Игнатьичем. Вторая дуэль Гринева и Швабрина все-таки имеет место. Швабрин ранит Гринева шпагой. Гринев несколько дней лежит без сознания. Вскоре он выздоравливает и даже прощает своего противника Швабрина.
Причиной дуэли Петра Гринева и Швабрина является капитанская дочка Марья Миронова. Когда-то Марья отказала Швабрину выйти за него замуж. Самолюбивый Швабрин не может ей простить этого. Он завидует Гриневу, что Марья хорошо относится в нему. Обозленный Швабрин оскорбительно говорит о Марье. Гринев ставит Швабрина на место и оскорбляет его. В ответ Швабрин вызывает Гринева на дуэль.
Первая попытка (несостоявшаяся дуэль): "...На другой день в назначенное время я стоял уже за скирдами, ожидая моего противника. Вскоре и он явился. «Нас могут застать, – сказал он мне, – надобно поспешить». Мы сняли мундиры, остались в одних камзолах и обнажили шпаги. В эту минуту из‑за скирда вдруг появился Иван Игнатьич и человек пять инвалидов. Он потребовал нас к коменданту. Мы повиновались с досадою; солдаты нас окружили, и мы отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем... <...> Мало‑помалу буря утихла; комендантша успокоилась и заставила нас друг друга поцеловать. Палашка принесла нам наши шпаги. Мы вышли от коменданта по‑видимому примиренные. <...> Швабрин и я остались наедине. «Наше дело этим кончиться не может», – сказал я ему. «Конечно, – отвечал Швабрин, – вы своею кровью будете отвечать мне за вашу дерзость; но за нами, вероятно, станут присматривать. Несколько дней нам должно будет притворяться. До свидания!» И мы расстались, как ни в чем не бывали.
Вторая попытка (дуэль у реки): "...На другой день, когда сидел я за элегией и грыз перо в ожидании рифмы, Швабрин постучал под моим окошком. Я оставил перо, взял шпагу и к нему вышел. «Зачем откладывать? – сказал мне Швабрин, – за нами не смотрят. Сойдем к реке. Там никто нам не помешает». Мы отправились молча. Спустясь по крутой тропинке, мы остановились у самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее, и monsieur Бопре, бывший некогда солдатом, дал мне несколько уроков в фехтовании, которыми я и воспользовался. Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке… В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств..."
Перемирие после дуэли: "...Со Швабриным я помирился в первые дни моего выздоровления <...> Швабрин пришел ко мне; он изъявил глубокое сожаление о том, что случилось между нами; признался, что был кругом виноват, и просил меня забыть о Будучи от природы не злопамятен, я искренно простил ему и нашу ссору, и рану, мною от него полученную. В клевете его видел я досаду оскорбленного самолюбия и отвергнутой любви и великодушно извинял своего несчастного соперника..." Это было описание дуэли Гринева и Швабрине в романе "Капитанская дочка" Пушкина
Былина "Садко" События в былине разворачиваются в городе Новгороде. Она распадается на две части (Садко получает богатство и Садко у Морского царя) . Главный герой – гусляр Садко. В начале былины им пренебрегли новгородские бояре, перестали звать его на пиры. Обидевшись, Садко идет к Ильмень-озеру, садится на "бел-горюч камень" и начинает играть в "гуселки яровчаты". Его игра понравилась Морскому царю: Решил Морской царь Садко, одарить его несметным богатством. Велел ему побиться об заклад с купцами новгородскими, что поймает в озере рыбу – золотое перо. Эту рыбу царь пошлет Садко в сети. Гусляр так и сделал и выиграл в споре с купцами три лавки красного товару, разбогател, воздвиг пышные палаты, украсив их дивной росписью: Садко "зазывал к себе на почестен пир знатных гостей", которые на пиру наедалися, напивалися и похвальбами все похвалялися". Похвалился Садко скупить все товары в в Новгороде, поспорил в богатстве с ним. Но спор проиграл: сколько он ни скупал товаров в новгородских лавках, на утро в них появлялись привезенные со всей Руси все новые и новые. И понял Садко, что не он купец богатый новгородский – побогаче его славный Новгород. И если в начале былины народное сознание на стороне бедного гусляра, то Садко-купец, возомнивший, что он богаче и сильнее целого торгового города, лишен сочувствия народа. Былина заставляет его признать победу Новгорода. В ней со всей определенностью выражена мысль о торговой мощи великого города северной Руси. Во второй части былины Садко, богатый купец, снаряжает корабли и отправляется с товарищами торговать за море: Так в былину вводится пейзаж. Корабли встали на море – Морской царь не пускает Садко, требует от него выкуп. Сначала корабельщики пытаются откупиться бочкой чистого серебра, красна золота, а волной все бьет, паруса рвет, а "корабли все не идут с места на синем море". Садко догадывается, что царь Морской требует "живой головы во сине море". Трижды кидают жребий, кому идти к Морскому царю. И как Садко не ловчил, жребий пал на него. Взяв только гусли, Садко бросается в морскую пучину. Изображение подводного царства в былине реально, пейзаж реалистичен: Перед нами скорее не фантастика, а определенная доля условности. Так же изображен и сам царь Морской. В былине дается лишь одна деталь его портрета: "голова у царя, как куча сенная". Певцы пользуются приемом гиперболизации: голова царя сравнивается с кучей сена, что указывает на значительные ее размеры и вносит элемент комизма. Далее разворачивается сцена игры Садко на гуслях и пляски Морского царя. В былине неоднократно подчеркивается искусство Садко, его мастерство: Благодарный за потеху, Морской царь стал уговаривать Садко жениться на одной из тридцати своих дочерей. А в это время в синем море вода колеблется, разбиваются корабли, тонут люди праведные. Православный человек в реальной действительности в поисках избавления от несчастий всегда обращается к христианским святым, что находит отражение и в былине: "стал народ молиться Миколе Можайскому". Неслучайно в былину вводится образ христианского заступника Миколы – покровителя всех мореплавателей и мореходов. В этом проявляется общая христианская идея русского фольклора: Святой Микола учит незадачливого гусляра, как ему вернуться в Новгород. В невесты себе он должен выбрать последнюю дочь Морского царя – девушку Чернавушку. Послушавшись мудрого совета, наутро Садко оказался на суше, а девушка, которую он выбрал, оказалась новгородской рекой. В благодарность Садко построил соборную церковь Миколы Можайского.
В 968 году впервые на Русь пришли кочевники-печенеги. Киевский князь Святослав воевал с Византией и был далеко от дома. Недалеко от города был только небольшой отряд воеводы Претича. Отрок-киевлянин совершил следующий подвиг: он вышел из города и через стан врагов, говоря по-печенежски. Если бы враги догадались, что он киевлянин, они бы схватили и убили его. Хитрость воеводы Претича заключалась в том, что он не признался печенежскому князю, что Святослав далеко от Киева, а сказал ему, будто он, воевода, возглавляет передовой отряд, а русский князь с бесчисленным войском идет следом. Печенежский князь испугался, попросил мира и отступил от города. Повествование заканчивается тем, что Святослав возвращается из чужой земли и прогоняет печенегов в поле. Последними словами летописец подчеркивает, что самое важное для человека — это мир. Летописец с уважением относится к героическому поступку отрока, который смог пройти через вражеский стан и под стрелами переплыть Днепр, с пониманием относится к вынужденной хитрости Претича и не одобряет Святослава. Это неодобрение выражается в словах киевлян: «Ты, князь, ищешь чужой земли ио ней заботишься, и свою покинул» . Беды и голода могло бы не случиться, если бы Святослав был не в Переяславце на Дунае, а на родной земле. Герои прочитанного летописного рассказа в большинстве своем занимают высокое положение: Претич — воевода, он заключает мир с печенежским князем; Святослав — русский князь, княгиня Ольга — его мать. Не занимает высокое положение только отрок, но его можно по справедливости назвать выдающимся храбрецом. Повествование о подвиге отрока-киевлянина может служить современности, являя пример мужества и самоотверженности ради родной земли. В «Повесть временных лет» включены также народные предания — рассказ о юноше-кожемяке (под 992 г. ) и рассказ о белгородском киселе (под 997 г.) . В «Сказании о кожемяке» ремесленник-кожемяка посрамляет княжескую дружину и Русь от набега печенегов. Он совершил подвиг, которого не мог совершить ни один из дружинников князя Владимира — победил могучего печенежского воина. «Сказание о белгородском f киселе» — история об обмане печенегов хитростью, когда они осадили Белгород и в городе был сильный голод. Тогда по совету мудрого старика остатки киселя и мёда были опущены в колодец, а после эти колодцы были показаны печенегам. Печенеги решили, что они никогда не возьмут город измором и ушли обратно в степи. Герои этих преданий — не князья, а простые русские люди, своей личной инициативой освобождающие родную землю от врагов
Причиной дуэли Петра Гринева и Швабрина является капитанская дочка Марья Миронова. Когда-то Марья отказала Швабрину выйти за него замуж. Самолюбивый Швабрин не может ей простить этого. Он завидует Гриневу, что Марья хорошо относится в нему. Обозленный Швабрин оскорбительно говорит о Марье. Гринев ставит Швабрина на место и оскорбляет его. В ответ Швабрин вызывает Гринева на дуэль.
Первая попытка (несостоявшаяся дуэль):
"...На другой день в назначенное время я стоял уже за скирдами, ожидая моего противника. Вскоре и он явился. «Нас могут застать, – сказал он мне, – надобно поспешить». Мы сняли мундиры, остались в одних камзолах и обнажили шпаги. В эту минуту из‑за скирда вдруг появился Иван Игнатьич и человек пять инвалидов. Он потребовал нас к коменданту. Мы повиновались с досадою; солдаты нас окружили, и мы отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем... <...> Мало‑помалу буря утихла; комендантша успокоилась и заставила нас друг друга поцеловать. Палашка принесла нам наши шпаги. Мы вышли от коменданта по‑видимому примиренные. <...> Швабрин и я остались наедине. «Наше дело этим кончиться не может», – сказал я ему. «Конечно, – отвечал Швабрин, – вы своею кровью будете отвечать мне за вашу дерзость; но за нами, вероятно, станут присматривать. Несколько дней нам должно будет притворяться. До свидания!» И мы расстались, как ни в чем не бывали.
Вторая попытка (дуэль у реки): "...На другой день, когда сидел я за элегией и грыз перо в ожидании рифмы, Швабрин постучал под моим окошком. Я оставил перо, взял шпагу и к нему вышел. «Зачем откладывать? – сказал мне Швабрин, – за нами не смотрят. Сойдем к реке. Там никто нам не помешает». Мы отправились молча. Спустясь по крутой тропинке, мы остановились у самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее, и monsieur Бопре, бывший некогда солдатом, дал мне несколько уроков в фехтовании, которыми я и воспользовался. Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке… В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств..."
Перемирие после дуэли: "...Со Швабриным я помирился в первые дни моего выздоровления <...> Швабрин пришел ко мне; он изъявил глубокое сожаление о том, что случилось между нами; признался, что был кругом виноват, и просил меня забыть о Будучи от природы не злопамятен, я искренно простил ему и нашу ссору, и рану, мною от него полученную. В клевете его видел я досаду оскорбленного самолюбия и отвергнутой любви и великодушно извинял своего несчастного соперника..." Это было описание дуэли Гринева и Швабрине в романе "Капитанская дочка" Пушкина