
Home
Исходный текст
Ночь исцеления
Среди ночи Гриша проснулся от крика:
люди добрые!
Спросонья, во тьме он ничего не понял, и страх обуял его.
— Люди добрые! Карточки потеряла! Карточки в синем платочке
завязаны! Может, кто поднял? Гриша уразумел, где он и что. Это кричала баба Дуня. Во тьме,
в тишине так ясно слышалось тяжёлое бабушкино дыхание. Она
словно продыхивалась, сил набиралась. И снова запричитала, пока
не в голос:
— Карточки… Где карточки… В синем платочке… Люди добрые.
Ребятишки… Петяня, Шурик, Таечка… Домой приду, они
исть попросят… Хлебец дай, мамушка. А мамушка ихняя…
Баба Дуня запнулась, словно ошеломлённая, и закричала:
— Люди добрые! Не дайте помереть! Петяня! Шура! Таечка!
Этот страшный день останется в моей памяти надолго. Крови было больше, чем раньше, сотни раненых лежали, был слышен лишь немой крик. Несмотря на долгие годы работы медсестрой мои руки дрожали, а в глазах был страх. Десятки таких же, как я сразу же принялись за забыв о свои проблемы. Я кинулась к молодому парню, его черты лица смутно запомнились, но я навсегда запомню рану, которая красовалась на его груди. Мне пришлось аккуратно убрать ткань с неё, парень смотрел на меня и глаза его говорили Мои руки двигались без моего ведома, легким движением часть бинта легла на рану и спирт начал трещать по сухой, ороговевшей коже солдата. Он хотел кричать, но мужество не давало это сделать. Убедившись, что его забрали на дальнейшее лечение я побежала дальше. Пожилой мужчина стонал держась за ногу. Я успокоила его и легонько убрала его руку. Алая кровь сочилась из огромной раны, капли растворялись в обгоревшей траве, как пылинки в воздухе. Добротный кусок бинта плавно лег на на рану и в секунду стал красным. Чтобы кровь не сочилась в быстром потоке, я перевязала рану тугой веревкой. Тогда мне казалось, что весь мир окутан кровью и нет этому конца.
