1812 год. Лето. Мост через реку Неман. Граница России. Колонна за колонной, полк за полком идут по мосту солдаты. Слышна непонятная речь. Французы, австрийцы, пруссаки, саксонцы, итальянцы, швейцарцы. Жители Гамбурга, жители Бремена, голландцы, бельгийцы, испанцы. Идут по мосту солдаты.
- Императору слава!
- Франции слава!
- Слава, слава, слава! - несется со всех сторон на чужих наречиях.
Наполеон сидит верхом на рослом арабском коне, смотрит на переправу. Задумчив император французов. Треугольная шляпа надвинута низко на лоб. Мундир застегнут до самого верха. У глаз собрались морщинки.
Сзади, образовав полукруг, в почтительном молчании замерла свита. Слышно, как в утреннем небе прожужжал деловито шмель.
Неожиданно Наполеон поворачивается к одному из своих приближенных. Это генерал Коленкур.
- Вы не француз! - кричит император.
Коленкур не отвечает.
- Вы не француз! - с еще большим озлоблением выкрикивает Наполеон.
Дерзкие слова произнес Коленкур вчера на военном совете. Единственный из всех маршалов и генералов он был против похода в Россию:
- Это дорога в ад.
- В моем лагере русские, русские! - кричал Наполеон, показывая на Коленкура.
Вот и сегодня он не может спокойно смотреть на генерала:
- Отрастите русскую бороду, - издевается Наполеон. - Наденьте армяк и лапти.
Из-за недалекого леса подымается солнце. Сначала маленький пламенеющий бугорок ожег синеву, затем словно кто-то в русской печке открыл заслонку, брызнул огненный полукруг, и вот уже ослепительный, пылающий шар выкатился в небо.
Наполеон привстает в стременах:
- Вот оно, солнце Аустерлица!
- Императору слава!
- Франции слава!
- Слава, слава, слава! - несется со всех сторон.
Красные, желтые, синие мелькают кругом мундиры. Цвета неба, цвета пепла, цвета лесной травы. Очумело бьют барабаны. Надрываются армейские трубы и дудки. Слышится топот солдатских ног.
Идут по мосту солдаты. Час, второй, третий. День, второй, третий. Идут по мосту солдаты. На погибель свою идут.
1. Пушкин видел три таинственных образа, загадочное поведение которых могло определить грядущую судьбу России: самодержавную власть, просвещенное дворянство и народ.
2. Дворянство воспринималось Пушкиным, прежде всего как сила, противостоящая самодержавию.
3. Пушкин был склонен считать старинное дворянство, уже утратившее свои сословные привилегии и имущество естественным союзником народа. Так родился замысел Дубровского.
4. Шванвич был превращен в предателя Швабрина.
5. Пушкин обратился с о разрешении пользоваться материалами военного архива. Своё желание объяснил намерением писать "Историю генералиссимуса князя Италийского графа Суворова-Рымикского", но занимал Пушкина не блистательный полководец, а запрещённый "мужицкий царь" Емелька Пугачёв.
6. Название изменил царь.
7. Пушкин был склонен видеть в произволе чиновников, утеснявших казаков, в непродуманных и жестоких действиях правительственной администрации, в отсутствии законов, несвободе закрепощённого народа, беззащитного и бесправного.
8. Для "Капитанской дочки"
Объяснение:
В раскрытие глубин духовного состояний любящего человека Тургеневу и пейзаж, который в повести становится «пейзажем души» .
Вот перед нами первая картина природы, знакомящая нас с местом действия, немецким городком на берегу Рейна, данная через восприятие главного героя. О молодом человеке, любящем прогулки, особенно ночные и вечерние, всматривающемся в чистое небо с неподвижной луной, льющей безмятежный и волнующий свет, наблюдающее за малейшими изменениями в окружающем мире, можно сказать: романтик, с глубокими, возвышенными чувствами.
Это подтверждается дальше тем, что он сразу почувствовал симпатию к новым знакомым Гагиным, хот до этого не любил встречаться с русскими за границей. Душевная близость этих молодых людей также выявляется с пейзажа: жилище Гагиных располагалось в чудесном месте, приглянувшемся в первую очередь Асе.
Девушка сразу привлекает внимание рассказчика, ее присутствие как бы освещает все вокруг: ? «огнистый» , потом ясный и алый; вино «заблестело таинственным блеском» , освещенные деревья имеют «праздничный и фантастический вид» и, наконец, «лунный столб» через реку, который разбивает герой.
«Вы в лунный столб въехали, вы его разбили» , – засвигала мне Ася. Эта деталь у Тургенева становится символом, ведь разбитый лунный столб можно сравнить с разбитой Асиной жизнью, разбитыми мечтами девушки о герое, любви, полете.
Продолжающиеся знакомство с Ганиными обострило чувства рассказчика: его влечет к себе девушка, он ее находит странной, непонятной и удивительной. Ревнивое подозрение, что Гагины не брат и сестра заставляет героя искать успокоения в природе: «Настроение моих мыслей приходилось как раз под стать спокойной природе того края. Я отдал себя всего тихой игре случайности, набегавшим впечатлениям…» . Далее следует описание того, что видел молодой человек в эти три дня: «скромный уголок германской земли, с незатейливым и довольством, с повсеместными следами примененных рук, терпеливой, хотя неспешной работы…» . Но самым главным здесь является замечание о том, что герой «отдал себя всего тихой игре случайностей…» . Этой фразой дается объяснение созерцательной натуре рассказчика, его привычке душевно не напрягаться, а плыть по течению, как это изображается в Х главе, где герой на самом деле плывет в лодке домой, возвращаясь после взволновавшего его разговора с Асей, приоткрывшей ему свою душу.
Именно в этот момент слияние с природой во внутреннем мире героя совершается новый скачок: то, что было смутным, тревожным, вдруг оборачивается несомненной и страстной жаждой счастья, которая связывается с личностью Аси. Но герой предпочитает бездумно отдаваться набегающим впечатлениям: «Я не только о будущем, я о завтрашнем дне не думал, мне было очень хорошо» . Все дальше происходит стремительно: волнение Аси, осознание ей бесперспективности своей любви к молодому аристократу («крылья у меня выросли, да лететь некуда») , нелегкий разговор с Гагиным, драматическое свидание героев показавшее полную «бескрылость» рассказчика, поспешное бегство Аси, внезапный отъезд брата и сестры.