1)В августе,в деревне
2) Наводнение ( только весенние воды нахлынут)
3) Оказаться в воде и утонуть
4) Собрались на острове, на бревне
Я раз за дровами
В лодке поехал — их много с реки
К нам в половодье весной нагоняет —
Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой —
Зайцы на нем собралися гурьбой.
С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.
Тут я подъехал: лопочут ушами,
Сами ни с места; я взял одного,
Прочим скомандовал: прыгайте сами!
Прыгнули зайцы мои, — ничего!
Только уселась команда косая,
Весь островочек пропал под водой:
„То-то! — сказал я, — не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!“
Этак гуторя, плывем в тишине.
Столбик не столбик, зайчишко на пне,
Лапки скрестивши, стоит, горемыка,
Взял и его — тягота не велика!
Только что начал работать веслом,
Глядь, у куста копошится зайчиха —
Еле жива, а толста как купчиха!
Я ее, дуру, накрыл зипуном —
Сильно дрожала... Не рано уж было.
Мимо бревно суковатое плыло,
Сидя, и стоя, и лежа пластом,
Зайцев с десяток на нем
„Взял бы я вас — да потопите лодку!“
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я зацепился багром за сучок
И за собою бревно поволок...
5) 1.Кабы сетями ее не ловили,
Кабы силками ее не давили;
Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!
Только весенние воды нахлынут,
И без того они сотнями гинут, —
Нет! еще мало! бегут мужики,
Ловят, и топят, и бьют их баграми.
Где у них совесть?..
2.Было потехи у баб, ребятишек,
Как прокатил я деревней зайчишек:
„Глянъ-ко: что делает старый Мазай!“
Ладно! любуйся, а нам не мешай!
Объяснение:
Надеюсь все правильно, 4) вроде как
Поставь лучший ответ
Маленький человек – это маленькое
существо, которое прячется внутри меня. Он не имеет ни имени, ни возраста,
разве что, моего. Он тихий, но если он захочет показаться, то лучший
заставить его спрятаться назад, это бороться с ним самыми разнообразными
Почему же с ним нужно бороться, если он
совсем безобидный? Он такой маленький и бес что иногда я жалею его,
тем самым жалея себя, так как он живет во мне. Жалея себя и его одновременно, я
не подозреваю, что это маленькое существо вредит мне. А вредит оно тем, что заставляет
меня вспомнить проблемы, показаться себе самым ничтожным человеком на
Земле, на которого все навалилось. Естественно, далее следуют слезы. Говорят,
что когда мы плачем, мы жалеем себя. Видимо, это действительно так.
Но что сделать, чтобы этого не
происходило? Когда наступает этот момент, когда я готова бросить все и уйти в
себя, то есть стать тем самым маленьким человеком, я говорю себе, что все в
моих силах, и я могу все исправить. Сразу повышается настроение, самооценка,
появляются силы на дальнейшую работу. Маленький человек снова прячется,
отступая от ударов.
Но мы не застрахованы от его следующего
появления, он может появиться в любой подходящий момент. Он появляется тогда, когда
я захочу сделаться такой же, как и он: человеком, думающим, что в будущем он
ничего не добьется, тем человеком, который никому не нужен, который просто
плывет по течению, совершенно не думая о будущем и ничего не делая ради того,
чтобы быть лучше, стремиться к чему-то.
Никто не может отрицать, что в нем нет
этого существа. Если человек так думает, то он глубоко ошибается, так как этот
маленький человек есть в каждом из нас. Но с каждым из нас он имеет разные
отношения: некоторые позволяют жить ему полной жизнью, а некоторые не дают и шага
ступить. Самое главное никогда не давать
ему шанса вырваться, а это значит, что надо всегда идти вперед, а не
останавливаться на неудачах.
Почти всегда под словосочетанием «братья Гримм» подразумеваются только Якоб и Вильгельм, но на самом деле в семье было девять детей, восемь из которых — мальчики. Кто-то умер в младенчестве, а кто-то, например, Людвиг Эмиль Гримм, добился успехов совсем в другой области — он стал известным гравером.
Отец знаменитых фольклористов умер очень рано, Якобу было всего 11 лет, но именно ему, как старшему из детей, предстояло кормить семью. Однако Якоб всегда был верен своему призванию и, уже будучи взрослым, нередко отвергал более доходные, но не столь интересные должности.
Несмотря на свои политические взгляды (Якоб и Вильгельм были монархистами), братья примкнули к группе профессоров, выступивших против отмены Конституции королевства Ганновер (Гёттенгенская семерка). Все участники «семерки» были уволены из Гёттингенского университета, троим из них, в том числе и Якобу, надлежало покинуть страну, ссылка была пожизненной. Позже из Ганновера уехали и остальные профессоры.
Якоб и Вильгельм были не первыми, кто обратился к жанру немецкой сказки. Новаторство братьев Гримм заключалось в том, что они публиковали сказки именно в «народном», неисправленном виде. При этом творческий Вильгельм был сторонником литературной адаптации текстов, но старшему брату удалось переубедить его.
«Переработка, доработка этих вещей всегда будут для меня неприятными потому, что они делаются в интересах ложно понятой необходимости, а для изучения поэзии они всегда будут досадной помехой», — писал Якоб.
Талантливые лингвисты, Якоб и Вильгельм Гримм, были одними из основоположников германистики (области филологии, изучающей германские языки). Якоб сформулировал закон о первом германском передвижении согласных, названный «законом Гримма».
Еще одним изобретением братьев стало разделение поэзии на естественную и искусственную. Естественная, по их мнению, создана народом, искусственная — человеком. При этом, последняя всегда стоит на ступень ниже первой. Проникшись идеями брата, Вильгельм впоследствии утверждал, что народная поэзия — нагая и носит в себе образ Бога.
В конце жизни братья занимались созданием первого словаря немецкого языка. Филологи часто соотносят время их смерти с работой над буквами: Вильгельм скончался в декабре 1859 года, едва закончив букву D, а Якоб, переживший брата на четыре года, умер буквально за рабочим столом, работая нал словом Frucht (фрукт).