Нащадок старовинного аристократичного роду Вільям Легран, переслідуваний невдачами і банкрутством, біжить з Нового Орлеана і оселяється на пустельному острівці Салівон поблизу атлантичного узбережжя зі своєю собакою — ньюфаундлендом і старим слугою Джупітером. Одного разу під час прогулянки було знайдено «золотого» жука, якого вони загорнули у шматок знайденого поблизу пергаменту. Прийшовши додому, Легран зовсім випадково виявляє на пергаменті зображення черепа, намальоване прихованими чорнилом, які проявилися від дії тепла — каміна в будинку Леграна. Розпитуючи про подробиці, Оповідач зауважує, що Легран сприймає цю знахідку як щасливе знамення. Слуга Джупітер був дуже схвильований поведінкою «масса Вілла», вважаючи, що золотий жук вкусив його в голову й хазяїн збожеволів. Та й дійсно, Легран поводився більше, ніж дивно: він бігав удень і вночі, шепочучи якісь слова, малюючи дивні знаки, лазив у гори. Через якийсь час Оповідач отримує від Леграна записку з проханням відвідати його з якоїсь важливої справи. Інтонація листа змушує Оповідача поквапитися, і він того ж дня опиняться у друга. Легран очікує його з нетерпінням і пропонує всім відразу відправитися в дорогу — на материк, у гори — в кінці експедиції вони зрозуміють, що він має на увазі. Мандрівники довго йшли, знайшли тюльпанове дерево. Джупітер заліз на нього, прибитий до суку череп і отримує вказівку пропустити золотого жука на шнурі крізь ліву очну ямку. Забивши кілочок туди, де опустився жук, Легран, скосивши траву, наказав копати під деревом. Через деякий час виявляється, що негр переплутав очниці і їхні зусилля виявилися марними. Легран переміряє все заново і вони відновлюють розкопки. Їх працю перериває відчайдушний гавкіт ньюфаундленда. Собака рветься в яму і знаходить два скелети. Через кілька секунд компаньйони виявляють скриню, в якій знаходиться справжній скарб — купи золота і дорогоцінного каміння. Подолавши насилу зворотний шлях, бачачи, що друг згорає від цікавості, Легран розповідає, що привело його до знахідки і розгадки шифру, який дозволив знайти скарби.
Джерело: https://dovidka.biz.ua/zolotiy-zhuk-analiz/ Довідник цікавих фактів та корисних знань © dovidka.biz.ua
После окончания венского совета император Александр Павлович решает «по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть». Состоящий при нем донской казак Платов «диковинам» не удивляется, потому что знает: в России «свое ничуть не хуже».
В самой последней кунсткамере, среди собранных со всего света «нимфозорий», государь покупает блоху, которая хотя и мала, но умеет «дансе» танцевать. Вскоре у Александра «от военных дел делается меланхолия», и он возвращается на родину, где умирает. Взошедший на престол Николай Павлович блоху ценит, но, так как не любит уступать иностранцам, отправляет Платова вместе с блохой к тульским мастерам. Платова «и с ним всю Россию» вызываются поддержать трое туляков. Они отправляются поклониться иконе святого Николая, а затем запираются в домике у косого Левши, но, даже закончив работу, отказываются выдать Платову «секрет», и ему приходится везти Левшу в Петербург.
Николай Павлович и его дочь Александра Тимофеевна обнаруживают, что «брюшная машинка» в блохе не действует. Разгневанный Платов казнит и треплет Левшу, а тот в порче не признается и советует поглядеть на блоху в самый сильный «мелкоскоп». Но попытка оказывается неудачной, и Левша велит «всего одну ножку в подробности под микроскоп подвести». Сделав это, государь видит, что блоха «на подковы подкованная». А Левша добавляет, что при лучшем «мелкоскопе» можно было бы увидеть, что на всякой подкове «мастерово имя» выставлено. А сам он выковывал гвоздики, которые никак разглядеть невозможно.
Платов просит у Левши прощения. Левшу обмывают в «Туляновских банях», остригают и «обформировывают», будто на нем есть какой-нибудь «жалованный чин», и отправляют отвезти блоху в подарок англичанам. В дороге Левша ничего не ест, «поддерживая» себя одним вином, и поет на всю Европу русские песни. На расспросы англичан он признается: «Мы в науках не зашлись, и потому блоха больше не танцует, только своему отечеству верно преданные». Остаться в Англии Левша отказывается, ссылаясь на родителей и русскую веру, которая «самая правильная». Ничем его англичане не могут прельстить, далее предложением жениться, которое Левша отклоняет и неодобрительно отзывается об одежде и худобе англичанок. На английских заводах Левша замечает, что работники в сытости, но больше всего его занимает, в каком виде содержатся старые ружья.
Вскоре Левша начинает тосковать и, несмотря на приближающуюся бурю, садится на корабль и не отрываясь смотрит в сторону России. Корабль выходит в «Твердиземное море», и Левша заключает пари со шкипером, кто кого перепьет. Пьют они до «рижского Динаминде», и, когда капитан запирает спорщиков, уже видят в море чертей. В Петербурге англичанина отправляют в посольский дом, а Левшу — в квартал, где у него требуют документ, отбирают подарки, а после отвозят в открытых санях в больницу, где «неведомого сословия всех умирать принимают». На другой день «аглицкий» полшкипер «куттаперчевую» пилюлю проглатывает и после недолгих поисков находит своего русского «камрада». Левша хочет сказать два слова государю, и англичанин отправляется к «графу Клейнмихелю», но полшпикеру не нравятся его слова о Левше: «хоть шуба овечкина, так душа человечкина». Англичанина направляют к казаку Платову, который «простые чувства имеет». Но Платов закончил службу, получил «полную пуплекцию» и отсылает его к «коменданту Скобелеву». Тот посылает к Левше доктора из духовного звания Мартын-Сольского, но Левша уже «кончается», просит передать государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят, а то они стрелять не годятся, и «с этой верностью» перекрещивается и умирает. Доктор докладывает о последних словах Левши графу Чернышеву, но тот не слушает Мартын-Сольского, потому что «в России на это генералы есть», и ружья продолжают чистить кирпичом. А если бы император услыхал слова Левши, то иначе закончилась бы Крымская война
Теперь это уже «дела минувших дней», но предание нельзя забывать, несмотря на «эпический характер» героя и «баснословный склад» легенды. Имя Левши, как и многих других гениев, утрачено, но народный миф о нем точно передал дух эпохи. И хотя машины не потворствуют «аристократической удали, сами работники вспоминают о старине и своем эпосе с «человеческой душой», с гордостью и любовью.
