1.Ему нравилось высмеивать пороки и особенности других животных.
2.Самого себя
3.Мораль этой басни такая-не спеши высмеивать и подчёркивать недостатки других-потому что они у тебя тоже есть,и может даже больше чем у других.В первую очередь нужно заняться собой.
4.Вообще-то басни очень похожи.Главные герои,глядя на себя в зеркало,обсуждают,критикуют недостатки животного которого они видят в зеркале,даже не подозревая что это они сами.Но в басне И.А.Крылова обезьяна не критикует оплошности других животных.
5. Басня-стихотворное или прозаическое литературное произведение нравоучительного, сатирического характера. В конце басни содержится краткое нравоучительное заключение — так называемая мораль. Действующими лицами обычно выступают животные, растения, вещи. В басне высмеиваются пороки людей.
6.Мораль басни-это как итог басни,где раскрывается сам смысл и высмеивается неправильное поведение людей.
1.Ему нравилось высмеивать пороки и особенности других животных.
2.Самого себя
3.Мораль этой басни такая-не спеши высмеивать и подчёркивать недостатки других-потому что они у тебя тоже есть,и может даже больше чем у других.В первую очередь нужно заняться собой.
4.Вообще-то басни очень похожи.Главные герои,глядя на себя в зеркало,обсуждают,критикуют недостатки животного которого они видят в зеркале,даже не подозревая что это они сами.Но в басне И.А.Крылова обезьяна не критикует оплошности других животных.
5. Басня-стихотворное или прозаическое литературное произведение нравоучительного, сатирического характера. В конце басни содержится краткое нравоучительное заключение — так называемая мораль. Действующими лицами обычно выступают животные, растения, вещи. В басне высмеиваются пороки людей.
6.Мораль басни-это как итог басни,где раскрывается сам смысл и высмеивается неправильное поведение людей.
Задавать себе вопросы полезно, отвечать на них — опасно. Ведь ответы на «судьбоносные» вопросы чреваты последствиями, вплоть до раскола общества.
Давая оценку преобразованиям Петра Великого, наш знаменитый историк В. Ключевский говорил, что это была борьба деспотизма с косностью народа. Петр надеялся «грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе», «водворить в России европейскую науку, народное просвещение как необходимое условие общественной самодеятельности», он пожелал, «чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно». «Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства — это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времен Петра два века и доселе не разрешенная». Складывается впечатление, что эти слова написаны совсем недавно, а ведь им уже полтора века.
Вот и выходит, что так и не нашли мы «проклятые ответы» на «проклятые вопросы» истории?!
Еще А.С. Пушкин предупреждал об опасности быть ленивым и нелюбопытным в отношении собственного В последнее время возрос интерес читателей к историческим работам, в которых авторы пытаются с новых, более объективных позиций по возможности понять, осмыслить «неуловимый ход истории». В переломные моменты развития общества, которые ощущаются как «разрыв времен», когда рушатся устои прежнего порядка и сложившихся отношений, наверное, всякий образованный человек, вглядываясь в стремится глубже уяснить происходящие перемены, предугадать ход событий.
Это тем более естественно, что в самой исторической науке протекает болезненный и противоречивый процесс переосмысления многих имевших место фактов и событий как в далеком, так и в относительно недавнем Одни историки ощущают это как утрату привычного пространства проблем и их решения. Для других — это очищение научно-интеллектуальной мысли от догм и ограничений. Впрочем, подобное очищение от догм и задекларированная деполитизация исторической науки в последнее время обретают характер новой политизации.
Долгое время история представлялась как процесс неуклонного восхождения человечества по «лестнице прогресса». Кощунством считалось рассматривать какие-либо вероятностные сценарии истории. Фраза «что было бы, если бы…» считалась абсолютно неприемлемой для серьезного ученого. «История не знает сослагательного наклонения» — категоричность этой установки отбивала всякое желание спорить.