Мцыри апофеоз лермонтовского романтизма. Герой поэмы могучая личность, противостоящая окружающему миру.
Действие разворачивается на Кавказе, среди вольной и неистовой природы, родственной душе героя. Мцыри превыше всего ценит свободу, не принимает того образа жизни, который вполне удовлетворяет монахов монастыря:
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Романтический мотив единения человека с природой в поэме усилен вполне осознанно: душа Мцыри стремится к слиянию с той средой, в которой он был рожден и уже смутную память о которой он бережно хранил в своем сердце, рвущемся к родным могилам, к крутым и темным скалам, к плодородным долинам. Эта духовная связь с родиной главная черта, определяющая характер героя. Он хранит отчизну в душе, он готовится к встрече с ней, потому что на чужбине жизнь для него не имеет смысла. Ради мгновенного слияния с родиной Мцыри готов на величайшую жертву утрату бессмертия души:
Увы! за несколько минут
Между крутых и темных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и вечность променял…
Свобода для Мцыри высшее благо, главная ценность жизни, ее смысл. Время, проведенное в монастыре, он считает лишь подобием бытия, уделом нетворческих, скучных людей. Три дня воли стали истинной, единственно возможной для свободолюбивой, волевой личности жизнью:
Ты хочешь знать, что делал я
На волеЖил и жизнь моя
Без этих трех блаженных днейБыла б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
Эти три дня полной, абсолютной свободы позволили герою узнать себя. Он вспомнил детство: внезапно открылись ему картины младенчества, проведенные в отцовском доме:
И вспомнил я отцовский дом,
Ущелье наше и кругом
В тени рассыпанный аул.
Мцыри за три дня прожил целую жизнь: был ребенком в родительском доме, воином и охотником, испытавшим себя в поединке с барсом, робким влюбленным, который с восторгом смотрел на деву гор. Он был во всем сыном своей земли и своего народа:
…да, рука судьбы
Меня вела иным путем…
Но нынче я уверен в том,
Что быть бы мог в краю отцов
Не из последних молодцов.
Удивительные превращения происходят с человеком, вкусившим свободы. В монастыре Мцыри и не подозревал о собственной отваге и выносливости, да и где бы он мог эти качества проявитьПо законам романтизма, герой проявляет свою одну, но пламенную страсть в исключительных обстоятельствах, какими стали для Мцыри и побег из монастыря во время гроз< > в час ночной, ужасный час, так напугавший мснахов, что они ниц лежали на земле, и встреча С барсом. Он все преодолел, все испытал и, помимо прочего, уже тогда решил умереть, если судьба вернет его в монастырь.
Предчувствие неудачЛ побега автор подчеркнул с пейзажа. В сроем стремлении к родине, к дорогому для него миру природы Мцыри сталкивается с суровой реальностью. Природанезаметно меняет свой облик, превращаясь из друга во врага:
Все лес был, вечный лес кругом,
Страшней и гуще каждый час.
После дороги птицы перелетают на поля, на те места, где стало черно.
Все березы на дожде как бы радостно плачут, сверкая, летят вниз капли, гаснут в снегу, отчего мало-помалу снег становится зернистым.
Последние хрустящие остатки льда на дороге — их называют черепками. И то ледяное ложе, по которому бежал поток, тоже размыло и размокло: под водой на этом желтом ложе заяц, пробегая по ту сторону ночью, оставил следы.
Дорога
Оледенелая, натруженная, набитая копытами лошадей и полозьями саней, занавоженная дорога уходила прямо в чистое море воды и оттуда, в прозрачности, показывалась вместе с весенними облаками, преображенная и прекрасная.
Капля и камень
Лед крепкий под окном, но солнце пригревает, с крыш свесились сосульки — началась весна. «Я!я!я!» — звенит каждая капля, умирая; жизнь ее — доля секунды. «Я!» — боль о бессилии.
Но вот во льду уже ямка, промоина, он тает, его уже нет, а с крыши все еще звенит светлая капель.
Капля, падая на камень, четко выговаривает: «Я!». Камень, большой и крепкий, ему, может быть, еще тысячу лет здесь лежать, а капля живет одно мгновенье — боль бессилия. И все же: «капля долбит камень», многие «я» сливаются в «мы», такое могучее, что не только продолбит камень, а иной раз и унесет его в бурном потоке.
Первые ручьи
Я услыхал легкий с голубиным гульканьем взлет птицы и бросился к собаке проверить, правда ли, что это прилетели вальдшнепы. Но Кента спокойно бегала. Я вернулся назад любоваться разливом и опять услышал на ходу тот же самый голубино-гулькающий звук. И еще, и еще. Наконец я догадался не двигаться больше, когда послышится этот звук. И мало-помалу звук стал непрерывным, и я понял, что где-то под снегом так поет самый маленький ручеек. Мне так это понравилось, что я пошел, прислушиваясь к другим ручьям, с удивлением узнавая по голосам их разные существа.
... Весь день дожди и парит. Синица звенит не как раньше —брачным голосом в теплом луче. Теперь под дождем она звенит непрерывно и даже как будто от этого похудела: такая тоненькая на ветке. Ворона не хочет даже подняться на дерево, токует прямо на дороге, кланяется, давится, хрипит, задыхается от желания. Весна воды началась стремительно. Снег на полях и в лесу стал зернистым, можно ходить, продвигая ноги, как лыжи. Вокруг елей в лесу стоят маленькие спокойные озера. На открытых полянах торопливый дождь не дает на лужах вставать пузырям. Но в озерах под елками капли с сучьев падают тяжелые, и каждая, падая в воду," дает сытый, довольный пузырь. Я люблю эти пузыри, они мне напоминают маленьких детей, похожих одновременно и на отца и на мать.