Как известно из Евангелия, Фома был одним из учеников Христа, и отличился он тем, что высказал пожелание собственноручно прикоснуться к ранам Христа, чтобы убедиться, что Он воскрес. И не то чтобы Фома был самым маловерующим из будущих апостолов. Просто он отсутствовал тогда, когда воскресший Иисус пришел к собравшимся ученикам, которые потом и рассказали Фоме об этом. Вот так ему не повезло — другие ученики видели Воскресшего воочию, а он должен был довольствоваться их рассказом. Хотя выражение «Фома неверующий» стало затем поговоркой, тот самый Фома — ученик Христа — все-таки, наверное, не заслуживает столь строгой оценки. Просто он судьбой был поставлен в более жесткие условия, чем другие, и его вера в Бога подверглась особенно трудному испытанию. Потом, как и многие другие ученики Христа, апостол Фома стал святым мучеником — был казнен за проповедь христианства.
Подобно своему небесному покровителю, Хома Брут, слушатель Киевской духовной семинарии, герой повести Гоголя «Вий», тоже попал в ситуацию особую, выделившую его из круга однокашников.
В условиях современной ему действительности, мир Твардовского был миром естественных норм жизни, предельного соответствия каждого человека своему предназначению. Мир душевного здоровья, противостоящий ядам и безумиям, судорогам и агониям. Мир положительных героев поэзии в подлинном и точном значении этого слова. Сложные судьбы этого мира определяли непростой путь творчества, который не был непрерывно восходящей линией,— в нем были и фазы крутого подъема, и фазы более медленного продвижения. Но и самые сложности пути поэта также отражали реальные трудности пути народа и времени, конкретного исторического опыта и его непреходящего значения.
Удачи!
