)Как известно, пёс Шарик был очень охотничий пёс. А стрелять зверей ему было жалко. Вот он и охотился с фоторужьём. А фотоснимки посылал в разные газеты.
Однажды в канун года Свиньи он получил заказ из журнала «Охота и собаководство» сфотографировать кабана в лесу зимой.
Шарик взял ружьё и в лес отправился.
Нюхает воздух – ничуть кабаном не пахнет. А тут ему егерь-лесник Кузнецов, старый знакомый, встретился и спрашивает:
– Ты что тут делаешь?
– Да вот, просили меня кабанов сфотографировать.
Этот егерь Кузнецов был большой шутник. Он говорит:
– Какие кабаны?! Они зимой на юг уходят.
– А как же быть? – спрашивает Шарик.
– А так, – говорит егерь. – У меня есть свинья большущая, канадская. Мы её гуталином накрасим, клыки привяжем, в лес заведём – и фотографируй сколько хочешь.
Так и сделали. Раскрасили свинью гуталином. Клыки из пластмассы привязали. Привели свинью за ошейник в лес и в кусты завели. Ну чистый кабан!
И стал Шарик «кабана» фотографировать.
Только успел два снимка сделать, как вдруг – караул! – волки из леса прибежали, целых пять штук. (Они, как известно, свинью за километр чуют.)
Тут началось! Свинья визжит, к дереву прижалась. Шарик с Кузнецовым на дерево залезли. А волки со всех сторон зубами щёлкают.
Только то Шарика что у него фоторужьё со вспышкой было. Как он засверкал в сумерках на волков, как засветил! Волки сразу испугались и отступили.
Кузнецов свинью за ошейник схватил, и они с Шариком бегом в лесниковую сторожку по сугробам бросились.
Зато снимки у Шарика получились замечательные: «Кабан в засаде», «Волки окружают добычу», «Зимний лес зимой» – корреспондент Шариков из Простоквашино.
Когда Шарик всё рассказал дяде Фёдору, дядя Фёдор заметил:
– Ну, сейчас ты, Шарик, положим, выкрутился. А если следующий год будет годом Тигра? Кого ты будешь под тигра раскрашивать, уж не Матроскина ли?
– Дам ему я себя раскрашивать! – сказал Матроскин. – Я сам его так раскрашу, что мать родная не узнает.
А мать родная никогда бы Шарика и без раскраски не узнала бы. Она его практически никогда в жизни и не видела.
Наверно, многие люди любят время. Время учит людей всем премудростям жизни, залечивает душевные раны. «Время — движущийся образ неподвижной вечности», как ещё несколько веков назад сказал знаменитый французский поэт Жан Батист Руссо.
Но есть у времени некий порок: являясь учителем многих мудрецов, оно убивает своих учеников, при этом разрушая горы и уничтожая равнины…
Единственное, что не может поглотить и превратить в прах время — это книги, бесценные фолианты былой и новой культуры, хранящие в себе историю многих тысячелетий.
Книги писались всегда. Исчезали в песке Небытия длинноногие годы, эпоха сменяла эпоху, литература менялась, а смысл…смысл всегда оставался тем же. Любовь, надежда политика… И в XVIII, и в XXI веках люди задумывались и по сей день думают о похожих вещах, ведь именно они и содержат в себе ЖИЗНЬ — то, что таит в себе смысл человеческого существования.
Но несмотря на схожий «сюжет», знакомую всем идею, в современно мире сложно воспринимать литературу столетий. Классицизм, подчеркивающий гармонию формы и содержания, сентиментализм, в котором ныне безмолвная природа расцветает вместе с героями произведений — всё это кажется лишь сказкой, миражом, выдумкой гениального автора, вовсе не похожей на жизнь людей XXI века.
Впрочем, нельзя судить литературу старого времени только с «проблемной» стороны. Возьмём, к примеру, замечательную повесть Н.М.Карамзина «Бедная Лиза». Нежная история о горячей любви, апогеем которой является смерть главной героини, затрагивает душу каждого читателя. Пробегая глазами трепетные строки, мы задумываемся не только о судьбе крестьянки Лизы, но и о многих людях, что отдали свои жизни, не пережив предательства любимых. И посудите сами — разве в наше время не было подобных трагедий? Жизнь, сменяя эпохи, почти никогда не меняет своего хода. По крайней мере, пока.
Книги, написанные в XVIII веке поистине потрясающи. Настоящая дружба, благородные поступки… Букет эмоций, собранный писателем, благоухает и по сей день. Данные литературные цветы никогда не засохнут, ведь их смысл, нравоучения современному человеку уже долгие годы, и, конечно, это ещё не предел…
Писателям и поэтам XXI столетия никогда не достичь той высокой планки, что когда-то создали их предшественники — гениальные люди, написавшие вечные произведения. И думаю, стоит воспринять это как данность, и поверить времени. Ведь только оно решает, какое произведение в литературе будет ЖИТЬ.