В басне «Лягушки, просящие царя» героями становятся Лягушки, но это, конечно, аллегория. Аллегория – иносказание – одна из характерных особенностей басни. Под Лягушками подразумеваются люди, которые просят богов дать им государя. Зевес дал им Царя, но это был осиновый чурбан, который ни на что не реагировал. Отдохнув от страха, Лягушки стали смелы и дерзки, а потом и вовсе ни во что не ставили нового владыку. Попросив Юпитера дать им другого Царя, «подлинно на славу» , они получили себе на власть Журавля. Теперь их ожидала другая крайность: Журавль ел виноватых, «а на суде его нет правых никого» . Вскоре Лягушки раскаялись в своем желании и опять взмолились Юпитеру, «что даже им нельзя… ни носа высунуть, ни квакнуть безопасно» . Но теперь уже Юпитер не идет на уступки.
Смысл любого введения заключается в том, чтобы с самого начала оговорить объективную или субъективную тональность и интенциональность работы. Субъективно представленное исследование родилось из восхищения автора перед шедевром «малой прозы» Тынянова. Диссертант выбрал поэтику «Восковой персоны», понимая не слишком отчетливо, что он под этим будет иметь в виду. Собирая материал «по теме», я в конце концов нашел объективный, если можно так выразиться, исток данной работы, которым, с моей точки зрения, следует считать анализ рецептивной истории «Восковой персоны», истории того, как читалась повесть Тынянова. Анализ рецептивных аспектов показал, что писавшие о повести критики почти единогласно сочли «Персону» «непонятной». Подробно проанализировав то, что писавшие о «Восковой персоне» предприняли для того, чтобы прийти к выводу о «непонятности» повести, я сформулировал, что же станет предметом данной работы, разрешение каких проблем определить, в чем состоит литературность, текстуальность повести. В этом смысле основное давление, которое испытывал диссертант - это давление истории. Пытаясь отталкиваться от уже написанного, пытаясь выбраться из тех рецептивных тупиков, в которые зашла критика, автор (вольно или невольно) подхватывал эстафету; работая над своим собственным исследованием, он ни на минуту не забывал о предшественниках (хотя заполучить в число своих предшественников В. В. Ермилова — перспектива, прямо скажем, незавидная), помещал себя в исторический континуум, где он — только один из многих. Это означает, что представленная работа является лишь последней по времени работой о Тынянове, содержащей в себе, эмбрионально, так сказать, свое собственное опровержение или «снятие» (что не «снимает», разумеется, с автора ответственности за всегда неизбежные недостатки диссертации). Иными словами, результат данной работы — частнозначим. Част-нозначимость работы проявилась в частности и в том, что описание поэтики повести фактически превратилось в анализ «мнимости», одной (хотя бесспорно не единственной) из важнейших структур «Восковой персоны». Отсюда в подзаголовке — всего лишь «к поэтике»
конечно, аллегория. Аллегория – иносказание – одна из характерных
особенностей басни. Под Лягушками подразумеваются люди, которые просят
богов дать им государя. Зевес дал им Царя, но это был осиновый чурбан,
который ни на что не реагировал. Отдохнув от страха, Лягушки стали смелы
и дерзки, а потом и вовсе ни во что не ставили нового владыку. Попросив
Юпитера дать им другого Царя, «подлинно на славу» , они получили себе на
власть Журавля. Теперь их ожидала другая крайность: Журавль ел
виноватых, «а на суде его нет правых никого» . Вскоре Лягушки раскаялись в
своем желании и опять взмолились Юпитеру, «что даже им нельзя… ни носа
высунуть, ни квакнуть безопасно» . Но теперь уже Юпитер не идет на
уступки.