Элиза , быть может, самая необычная героиня Андерсена. Кажется, с момента осознания своей цели она вся поглощена истовым желанием братьев. Замечание автора о том, что Элиза успела привязаться к доброму и ласковому королю, воспринимается как некий обязательный декоративный элемент, имеющий отношение скорее к фольклорной традиции. Совершенно непонятно, откуда взяться силам у физически и нравственно измученной Элизы для новой и счастливой жизни, скорее можно было бы ожидать, что страдалица растает, подобно андерсеновской же Русалочке, но автор следует сюжету народной сказки, и все кончается хорошо. Элиза остается в нашем восприятии как воплощение сестринского подвига, увенчанного высокой заслуженной наградой.
Элиза , быть может, самая необычная героиня Андерсена. Кажется, с момента осознания своей цели она вся поглощена истовым желанием братьев. Замечание автора о том, что Элиза успела привязаться к доброму и ласковому королю, воспринимается как некий обязательный декоративный элемент, имеющий отношение скорее к фольклорной традиции. Совершенно непонятно, откуда взяться силам у физически и нравственно измученной Элизы для новой и счастливой жизни, скорее можно было бы ожидать, что страдалица растает, подобно андерсеновской же Русалочке, но автор следует сюжету народной сказки, и все кончается хорошо. Элиза остается в нашем восприятии как воплощение сестринского подвига, увенчанного высокой заслуженной наградой.
Герасим долго привыкал к новому житью. Он не мог полноценно общаться с людьми из-за своей немоты, и общение с природой заменяло ему человеческое тепло. Герасим скучал и недоумевал, как недоумевает молодой, здоровый бык, который только что пасся на ниве, где росла сочная трава, но его поставили в вагон железной дороги. Кругом всё грохочет, визжит, и поезд мчится неведомо куда.
С новыми обязанностями дворника Герасим справлялся шутя, за полчаса, потом долго стоял и смотрел на всех проходящих, ожидая ответа на свои невысказанные вопросы, или швырял метлу и лопату и уходил куда-нибудь в уголок, бросался лицом на землю и по целым часам лежат на груди, как пойманный зверь. Постепенно Герасим привык к городскому житью. .