Действие этой комедии происходит в неком уездном городе , ничем не отличающегося от других. Этот образ является собирательным и символизирует всю Россию в целом. По мнению автора, нет такого места, где не происходило бы подобного.
То, каким будет город, зависит от людей, в нем живущих. В пьесе нет ни одного положительного героя. Те, кто обладают некоторою властью, берут взятки и беззастенчиво пользуются своим положением, например, буквально грабя купцов. Остальные же берут с них пример, не выполняя свои служебные обязанности и раболепствуя перед чиновниками.
Неудивительно, что здесь нет и не было порядка. В богоугодных заведениях пациенты похожи на кузнецов, а лечат их абы как: «…если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». Сторожа в передней здания суда держат гусей, а от заседателя всегда пахнет спиртным. О докладных записках Аммос Федорович говорит: «Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда». Учителя корчат рожи и ломают стулья во время уроков. Купцы жалуются на произвол чиновников, но и сами поддерживают сложившийся уклад жизни.
Рассвет. Небо такое... необыкновенное, чарующее. Солнце уже виднеется даже сквозь множество стволов сосен и елей. Совсем недавно его белый свет слабо освещал тропинку... И это, признаться, слегка пугало. Но теперь, когда слабенькие золотые лучики в быстром темпе перепрыгивают с одной маленькой капельки росы на другую, лес кажется волшебным. Начинают распевать свои необыкновенные арии птицы. Они пыпаются ласково разбудить сказочную волшебницу, которая ослепляет всех своей красотой и таинственностью - природу. Под звуки прекрасных песнопений начинает свой день весь лесной народец... Скоро солнце поднимется ещё выше, тогда этот маленький мирок уже не будет настолько волшебным.
Красиво: огонь. Смотришь, смотришь и не можешь насмотреться. Языки пламени вьются и изгибаются, пляшут, кувыркаются, переплетаются причудливыми узорами. Хрупкая, ажурная красота - протяни руку, и не будет её. Протяни руку, и ты обожжёшься. Больно руке, больно сердцу: не дотянешься до чуда.
А можно - сгореть. Вместе сгореть, вместе с этими огненными змейками. Сплясать причудливый танец, изогнуться в последнем экстазе, вспыхнуть и рассыпаться волшебным фейерверком. Несколько секунд волшебной игры, мгновения сказки.
Больно. Убрать руку из огня, и боль прекратится. Слишком многим надо пожертвовать, чтобы стать одним из язычков пламени. Долго ведь можно тлеть, не вспыхивая. И боль сердечная притупится, пройдёт, и жизнь всё-таки жизнь, пусть без щемящей красоты пляшущего огня.
Не для меня сказочный танец мерцающих искр, не мне взлететь вверх, оглушая и изумляя всех. Разве что придёт кто-нибудь, усталый и замёрзший, и разворошит тлеющие огоньки, раздует дремлющее пламя, сожжёт моё сердце в жестокой наивности простого желания согреться.
То, каким будет город, зависит от людей, в нем живущих. В пьесе нет ни одного положительного героя. Те, кто обладают некоторою властью, берут взятки и беззастенчиво пользуются своим положением, например, буквально грабя купцов. Остальные же берут с них пример, не выполняя свои служебные обязанности и раболепствуя перед чиновниками.
Неудивительно, что здесь нет и не было порядка. В богоугодных заведениях пациенты похожи на кузнецов, а лечат их абы как: «…если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». Сторожа в передней здания суда держат гусей, а от заседателя всегда пахнет спиртным. О докладных записках Аммос Федорович говорит: «Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда». Учителя корчат рожи и ломают стулья во время уроков. Купцы жалуются на произвол чиновников, но и сами поддерживают сложившийся уклад жизни.