феврония: образ «мудрой девы» ф. восходит к сказке. дочь бортника («древолазца» ) из деревни ласково рязанской земли славится добрыми делами, умом и прозорливостью. она — верная и заботливая жена, умеющая бороться за свое счастье. ф. воплощает любовь, которую не могут победить ни злые люди, ни сила обстоятельств. исследователи не раз сравнивали повесть с западноевропейским романом о тристане и изольде, которые на пути к счастью также встречают разнообразные препятствия. главная героиня активна, она сама творит свою судьбу и судьбу князя петра, над которым одерживает моральную победу. образ же п. играет в повествовании менее заметную роль, его как бы затмевает яркая и колоритная фигура ф. муромский князь п. , вступившись за честь жены своего брата, борется с повадившимся к ней летучим змеем. овладев агриковым мечом, п. одерживает победу, но ядовитая кровь змея вызывает на его теле неизлечимые язвы и струпья. ф. врачует князя, выдвинув условие: она вылечит п. , если тот возьмет ее в жены. князь не хочет жениться на простой крестьянке. но после вторичного обращения к ф. за пристыженный князь берет крестьянскую девушку в жены. мудрость ф. проявляется не только в делах и поступках, но и в умении говорить иносказаниями, загадками. так не понимает ее княжеский посланец, в ответ на вопросы которого ф. говорит: «плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз» ; «отец и мать пошли взаймы плакать, а брат ушел сквозь ноги смерти в глаза глядеть» . ф. сама же и разъясняет смысл сказанного: уши дому — пес, а глаза — ребенок. они, каждый по-своему, хозяина о приближении незнакомца. отец и мать героини ушли на похороны, а брат-бортник — заниматься своим опасным ремеслом, залезая на высокие деревья. мудрыми речами ф. ставит в тупик и своего будущего мужа.
петр: после того как ф. становится женой князя, злобные бояре и их жены, «аки пси лающе» , не желают, чтобы ими женщина крестьянского происхождения, стремятся изгнать ф. из города, разлучить героев. однако и тут сила любви одерживает верх. ф. хочет взять с собой самое дорогое — своего . п. отказывается от княжения, покидает муром вместе с ф. герои повести не дорожат властью и богатством. так любовь п. и ф. преодолевает социальные препятствия. в этом эпизоде заметна определенная антибоярская тенденция. создатель повести подчеркивает, что «злочес-тивые» бояре передрались из-за власти: каждый «хотя державствовати» . горожане п. править муромом по-прежнему. вернувшись в город, п. и ф. правят не яростью, а истиной и справедливостью, относятся к подданным не как наемники, а как истинные пастыри. они сравниваются с милостивыми и сердечными чадолюбивыми родителями. ни социальное неравенство, ни «злокозненные» бояре не могут разлучить героев. неразлучны они и перед лицом смерти. одновременно приняв иноческий чин, п. и ф. молят бога: «да во един час будет преставление ею» ; и завещают похоронить себя в одной гробнице. особенно выразительно описание кончины святых. перед самой смертью «блаженная» ф. вышивает «воздух» с ликами святых для собора. князь, чувствуя близкую кончину, посылает сказать о том, что он ждет ее, чтобы вместе покинуть этот мир. ф. просит своего господина подождать, пока она закончит работу. после третьего обращения к ней п. («отхожу из этого мира, не могу более ждать тебя») , княгиня-инокиня, успевшая вышить лик и руку святого, откликается на зов . воткнув иглу в недошитый покров и замотав вокруг нее нить, ф. посылает к п. сказать, что готова. даже посмертное чудо — важный элемент композиции агиографического повествования — вновь утверждает неразрывность уз героев. люди, стремившиеся разлучить п. и ф. при жизни, дважды разлучают их и после смерти: тело п. положено в городе, «в соборней церкви пречистоя богородицы» , а тело ф. погребено «вне града» , в воздвиженском храме женского монастыря. наутро все видят чудо: тела князя и княгини оказываются в общей гробнице
При таком понятии о пословице мы должны согласиться, что она не сочиняется, а вынуждается силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души; это целые изречения, сбитые в один ком, в одно междометье. Сборник же пословиц - свод народной опытной премудрости и суемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселие, горе и утешение в лицах; это цвет народного ума, самобытной стати; это житейская народная правда, своего рода судебник, никем не судимый. "Что не болит, то и не плачет"; что не дошло до народа, не касалось житья-бытья его, то не шевелило ни ума, ни сердца его, и того в пословицах нет; что впуталось, добром либо лихом, в быт его, то найдете и в пословице.
Русская литература существует на протяжении десяти с лишним веков. За этот долгий период она несколько этапов развития, первый из которых охватывает XI-XVII века. Письменные памятники, созданные в это время, принято называть древнерусской литературой. Она зародилась в XI-XII веках в Киевской Руси. Древнерусская литература — явление средневековой культуры, которая во многом определялась особой ролью христианской религии в жизни общества. Вот почему для людей той эпохи важна была не столько красота слова или занимательность сюжета, а сами произведения не считались искусством в современном смысле. Книга была источником мудрости, она должна была «поучать», наставлять на путь истинный, показывать пример праведной жизни, построенной на основе христианских заповедей. По словам академика Д.С. Лихачева, в древнерусской литературе можно выделить общую тему и сюжет: «Этот сюжет — мировая история, и эта тема — смысл человеческой жизни»1. Древнерусская литература была рукописной, причем переписчик мог вносить в текст какие-то исправления. Ведь чаще всего автор рукописи не указывал своего имени, а созданное им произведение не считал художественным творчеством. Неудивительно, что мы знаем очень мало имен древнерусских писателей и нам почти ничего не известно об их жизни. Вот почему так непрост вопрос об истории создания и авторе величайшего памятника древнерусской литературы «Слова о полку Игореве».
Его полное название — «Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святославля, внука Ольгова». Созданное, как установлено исследователями, не ранее 1185—1187 гг. и не позднее начала XIII века, «Слово...» дошло до нас в составе сборника XVI века, принадлежавшего библиотеке Ярославского монастыря. В конце 1780-х — начале 1790-х годов этот памятник был обнаружен известным собирателем древнерусских рукописей графом А.И. Мусиным-Пушкиным в приобретенном им у монахов сборнике рукописей. В 1795-1796 гг. была сделана копия с рукописи «Слова...» для императрицы Екатерины II, а в 1800 г. рукопись была переведена, снабжена вступительной статьей и примечаниями и опубликована. После гибели подлинника «Слова...», сгоревшего вместе со всей библиотекой Мусина-Пушкина во время пожара Москвы 1812 года, именно это издание и царская копия стали единственными источниками сведений об этом памятнике. Уже в XVIII веке были сделаны и другие переводы «Слова...», постепенно совершенствовавшие первый, в котором было много ошибок из-за трудности понимания древнерусского текста (сборник был написан скорописью, при которой не разделялись слова и строки). В XIX веке «Слов,о...» переводили Жуковский, Майков, Мей, сохранились черновики подготовительной работы к переводу этого произведения, которым занимался Пушкин. В XX веке продолжалось изучение и появлялись новые переводы «Слова...», например, И.А. Новикова, А,К. Югова, особое место среди которых занимают работы академика Д.С. Лихачева. Но тем не менее до сих пор многие вопросы, связанные с этим замечательным памятником древнерусской словесности, остаются еще не решенными и ждут своих исследователей. Так, выдвигались различные версии по поводу авторства «Слова...». Среди предполагаемых авторов назывались киевский киязь Святослав, Кирилл Туровский, сподвижник Игоря Петр Бориславович и даже сам князь Игорь. Подвергалась сомнению и подлинность «Слова...». Лучший ответ скептикам и нынешнего времени дал Пушкин: «Подлинность самой песни доказывается духом древности, под которого невозможно подделаться».
ответ:
феврония: образ «мудрой девы» ф. восходит к сказке. дочь бортника («древолазца» ) из деревни ласково рязанской земли славится добрыми делами, умом и прозорливостью. она — верная и заботливая жена, умеющая бороться за свое счастье. ф. воплощает любовь, которую не могут победить ни злые люди, ни сила обстоятельств. исследователи не раз сравнивали повесть с западноевропейским романом о тристане и изольде, которые на пути к счастью также встречают разнообразные препятствия. главная героиня активна, она сама творит свою судьбу и судьбу князя петра, над которым одерживает моральную победу. образ же п. играет в повествовании менее заметную роль, его как бы затмевает яркая и колоритная фигура ф. муромский князь п. , вступившись за честь жены своего брата, борется с повадившимся к ней летучим змеем. овладев агриковым мечом, п. одерживает победу, но ядовитая кровь змея вызывает на его теле неизлечимые язвы и струпья. ф. врачует князя, выдвинув условие: она вылечит п. , если тот возьмет ее в жены. князь не хочет жениться на простой крестьянке. но после вторичного обращения к ф. за пристыженный князь берет крестьянскую девушку в жены. мудрость ф. проявляется не только в делах и поступках, но и в умении говорить иносказаниями, загадками. так не понимает ее княжеский посланец, в ответ на вопросы которого ф. говорит: «плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз» ; «отец и мать пошли взаймы плакать, а брат ушел сквозь ноги смерти в глаза глядеть» . ф. сама же и разъясняет смысл сказанного: уши дому — пес, а глаза — ребенок. они, каждый по-своему, хозяина о приближении незнакомца. отец и мать героини ушли на похороны, а брат-бортник — заниматься своим опасным ремеслом, залезая на высокие деревья. мудрыми речами ф. ставит в тупик и своего будущего мужа.
петр: после того как ф. становится женой князя, злобные бояре и их жены, «аки пси лающе» , не желают, чтобы ими женщина крестьянского происхождения, стремятся изгнать ф. из города, разлучить героев. однако и тут сила любви одерживает верх. ф. хочет взять с собой самое дорогое — своего . п. отказывается от княжения, покидает муром вместе с ф. герои повести не дорожат властью и богатством. так любовь п. и ф. преодолевает социальные препятствия. в этом эпизоде заметна определенная антибоярская тенденция. создатель повести подчеркивает, что «злочес-тивые» бояре передрались из-за власти: каждый «хотя державствовати» . горожане п. править муромом по-прежнему. вернувшись в город, п. и ф. правят не яростью, а истиной и справедливостью, относятся к подданным не как наемники, а как истинные пастыри. они сравниваются с милостивыми и сердечными чадолюбивыми родителями. ни социальное неравенство, ни «злокозненные» бояре не могут разлучить героев. неразлучны они и перед лицом смерти. одновременно приняв иноческий чин, п. и ф. молят бога: «да во един час будет преставление ею» ; и завещают похоронить себя в одной гробнице. особенно выразительно описание кончины святых. перед самой смертью «блаженная» ф. вышивает «воздух» с ликами святых для собора. князь, чувствуя близкую кончину, посылает сказать о том, что он ждет ее, чтобы вместе покинуть этот мир. ф. просит своего господина подождать, пока она закончит работу. после третьего обращения к ней п. («отхожу из этого мира, не могу более ждать тебя») , княгиня-инокиня, успевшая вышить лик и руку святого, откликается на зов . воткнув иглу в недошитый покров и замотав вокруг нее нить, ф. посылает к п. сказать, что готова. даже посмертное чудо — важный элемент композиции агиографического повествования — вновь утверждает неразрывность уз героев. люди, стремившиеся разлучить п. и ф. при жизни, дважды разлучают их и после смерти: тело п. положено в городе, «в соборней церкви пречистоя богородицы» , а тело ф. погребено «вне града» , в воздвиженском храме женского монастыря. наутро все видят чудо: тела князя и княгини оказываются в общей гробнице