Москва, Москва!.. люблю тебя как сын, Как русский, - сильно, пламенно и нежно! Люблю священный блеск твоих седин И этот Кремль зубчатый, безмятежный. Напрасно думал чуждый властелин С тобой, столетним русским великаном, Померяться главою и - обманом Тебя низвергнуть. Тщетно поражал Тебя пришлец: ты вздрогнул - он упал! Вселенная замолкла... Величавый, Один ты жив, наследник нашей славы.
Ты жив!.. Ты жив, и каждый камень твой - Заветное преданье поколений. Бывало, я у башни угловой Сижу в тени, и солнца луч осенний Играет с мохом в трещине сырой, И из гнезда, прикрытого карнизом, Касатки вылетают, верхом, низом Кружатся, вьются, чуждые людей. И я, так полный волею страстей, Завидовал их жизни безызвестной, Как упованье вольной, поднебесной.
Чтобы число делилось на 15 и 12, оно должно делиться на 3, 5 (делители числа 15) и 4, 3 (делители числа 12). В общем, на 3, 4, 5. Число делится на 3, если сумма его цифр делится на 3; на 4, если две его последние цифры - это нули или число, делящееся на 4; на 5, если последняя цифра - 5 или 0.
Если последняя цифра - 5, то число не будет делиться на 4. Если 0 - то будет. Таким образом, число уже делится на 4 и 5. Осталось подобрать такие цифры, каждая из которых в сумме с остальными будет давать число, которое делится на 3.
1 + 6 + 0 = 7. Мы можем добавить 2, чтобы получилось 9, а далее просто добавлять по 3 к цифре, пока она не станет больше 9. И так получатся цифры 2, 5, 8.
Как русский, - сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Померяться главою и - обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец: ты вздрогнул - он упал!
Вселенная замолкла... Величавый,
Один ты жив, наследник нашей славы.
Ты жив!.. Ты жив, и каждый камень твой -
Заветное преданье поколений.
Бывало, я у башни угловой
Сижу в тени, и солнца луч осенний
Играет с мохом в трещине сырой,
И из гнезда, прикрытого карнизом,
Касатки вылетают, верхом, низом
Кружатся, вьются, чуждые людей.
И я, так полный волею страстей,
Завидовал их жизни безызвестной,
Как упованье вольной, поднебесной.