в средние века деревни были вокруг замков феодалов, и крестьяне всецело зависели от этих господ. это происходило потому, что на заре формирования феодализма короли раздаривали своим вассалам земли вместе с людьми, на них проживающими. к тому же внутренние и внешние войны, в состоянии которых постоянно пребывало средневековое общество, разоряли крестьян. нередко случалось, что сами крестьяне просили феодалов о , когда не могли самостоятельно защитить себя от набегов и грабежей своих соседей или чужестранцев. в таких случаях они должны были отдать свои наделы феодалу-защитнику и оказывались в полной зависимости от него. крестьяне, которые были официально свободны, но не имели прав на владение землей, назывались земельно зависимыми. во франции, , италии и западной германии их называли вилланами. крестьяне лично зависимые были самыми бесправными. в испании их называли ременсами, во франции – сервами. а в даже вилланы не имели права покидать своего господина ни при каких обстоятельствах.
кроме налогов, крестьяне платили своему сеньору за пользование его мельницей, печью, виноградным прессом и прочими приспособлениями, которых не было в хозяйстве крестьян. чаще всего крестьяне отдавали за это часть своей продукции: зерно, вино, мед и т.д. чтобы получить свободу (это стало возможным в xii – xiii крестьяне могли заплатить большой выкуп, но земля по-прежнему оставалась во владении феодала.
скандинавские крестьяне эпохи средневековья находились в самом выгодном положении: они были свободными владельцами земли, но должны были выплачивать какой-то процент своей продукции феодалу. жизнь крестьян в средневековые времена, как и теперь, была тяжелее и суровее, чем жизнь горожан. чтобы вырастить урожай, надо было много месяцев трудиться не покладая рук и молить бога о благоприятной погоде, о том, чтобы не забрали кормильца на очередную войну, чтобы по крестьянскому полю не проскакали несколько десятков всадников из свиты феодала в погоне за лесным зверем во время охоты, чтобы овощи не погрызли зайцы, а зерно не поклевали птицы, чтобы не сожгли, не разорили урожай какие-нибудь лихие люди. и даже если все будет благополучно, выращенного вряд ли хватит, чтобы досыта прокормить обычно большую семью. часть урожая нужно отдать феодалу, часть – оставить на семена, а уж остальное – семье. и всё
крестьяне жили в маленьких домиках, крытых камышом или соломой. дым от очага клубился прямо в жилом помещении, стены которого были вечно черные от сажи. окон или вовсе не было, а если и были, то маленькие и без стекол, так как стекло было слишком дорогим для бедного крестьянина. в холодную пору эти отверстия просто затыкали какими-нибудь тряпками. зимой часто даже свою немногочисленную скотину крестьяне держали у себя в жилище. темно, тесно, дымно было в домах средневековых крестьян. зимними вечерами при тусклом свете лучины (свечи стоили дорого) крестьянин что-нибудь мастерил или ремонтировал, его жена шила, ткала, пряла. еда в доме была скудной и однообразной: лепешки, похлебки, каши, овощи. хлеба часто не хватало до нового урожая. чтобы не пользоваться мельницей феодала (ведь за это надо платить), крестьяне просто толкли зерно в долбленной деревянной посудине – получалось нечто вроде муки. а весной снова пахать, сеять, оберегать поля. и молиться, молиться истово, чтобы не случились заморозки на всходы, чтобы не было засухи, или другой беды. чтобы чума и мор не пришли в деревню, чтобы и в этом году не случилось очередного военного похода, для участия в котором могли забрать сыновей. бог милостив, хотя на все воля его святая.
в течение многих лет я ездила в этнографические экспедиции по сибири, и мне посчастливилось собрать заговоры, колыбельные песни, ритуалы, сохранившиеся в глубинке. это были поездки по морозному северу и степному югу, и каждый раз открывалась новая страница в традиционной культуре.
вот что интересно: практически у всех народов особое место занимает период младенчества и раннего детства, поскольку именно в это время закладываются основные черты личности, особенности душевного и духовного развития. и важную роль здесь играют колыбельные.
в начале двухтысячных мне удалось записать несколько колыбельных песен северных народов. сначала мы просто беседовали о культуре и традициях. затем состоялась встреча с верховным шаманом ханты, который провел ритуал обращения к богам, чтобы они разрешили передать эти песни.
были собраны в один пучок кусочек ягеля, пух полярной куропатки, шерсть оленя, веточки пихты, какие-то травы — все это поджигалось с соответствующими песнопениями. мне повезло: дым пошел столбом, а значит, хантыйские боги дали свое согласие на передачу тайных знаний. однако я записала колыбельные только тех людей, которые уже умерли.
на вопрос: «почему? » — хантыйки ответили, что исполнение колыбельной постороннему человеку может изменить всю последующую жизнь того, кому предназначается песня. до сих пор колыбель-ная является у ханты «штучной»: при рождении малыша бабушка и мать придумывают ему персональную песню, которая «встраивает» нового члена общества в систему семьи, рода, объясняя младенцу его цели и , которые он должен реализовать в течение жизни.
«мать - это первая вселенная ребенка»
когда-то люди верили, что существовала богиня пуповины, которая новорожденному перейти из одного состояния в другое, из мира нави в мир яви, из мира идей в мир материи. кое-где отголоски этого верования сохранились по сей день. так, современные казахи забирают из роддома не только роженицу и младенца, но и его послед, чтобы похоронить его или спрятать. аналогично поступают и представители наших северных народов.
в космогонических мифах основное внимание отводится процессу творения, происходящему в так называемое мифическое время, когда не было народов, а в мире царил хаос. в качестве символа, характеризующего хаос, чаще всего выступает вода: «кругом вода, и вода, и вода», «кругом было море», «безбрежный океан», «туман и мрак», «облако», «болото».
безбрежное море (океан) — это изначальная стихия женского начала, символ всеобщего зачатия и порождения. часто в мифах дождем (небесной влагой) кусочек неба (ила, земли) приобретает способность к самопроизвольному росту, так же как и человеческий зародыш внутри матки.
поэтому, возможно, говорят: «мал золотник, да дорог», поскольку в ряде говоров матку называли золотником. в мифическое время земля продолжала расти, росли к небу горы, камни, леса. так и жизнь в чреве матери растет по мифологическим законам, а женщина является той неизвестной зоной, где творится чудо.
