Первые гравюры с картины Рафаэля «Сикстинская мадонна» были опубликованы к концу XVIII века. Интересно, а какие из гравюр мог видеть Александр Сергеевич? Пушкин никогда не был за границей. Вот как-то запомнилось давным-давно прочитанное, что единственная реальная возможность покинуть границы страны была в 1812, во время войны с Наполеоном учащихся из Царского села хотели вывезти в Финляндию, но не потребовалось. То есть, если в знаменитом стихотворении Пушкина «Мадонна» речь идёт о «Сикстинской мадонне», то поэта могли вдохновить лишь рассказы друзей и одна из репродукций.
Это фото 2007 года, картина ещё до 500-летнего юбилея, в старой раме. Зато в то время можно было фотографировать
сколько хочешь, и мама с малышом в коляске прямо в зале музея на меня произвели впечатление.
«Гений чистой красоты». Найденный Жуковским поэтический образ впервые появляется в феврале 1821 года в стихотворении «Лалла Рук». «Весной 1821 года Жуковский посещает Дрезденскую картинную галерею. Созерцание знаменитого шедевра Рафаэля Санти «Сикстинская Мадонна» вновь возвращает поэта к образу «Гения чистой красоты». Жуковский спешит поделиться незабываемыми впечатлениями с великой княгиней Александрой Фёдоровной, из письма к которой выделилось впоследствии замечательное эссе «Рафаэлева Мадонна», опубликованное в «Полярной звезде» за 1824 год.
В нём Жуковский пересказывает сочинённую Вакенродером легенду о нежданно увиденном Рафаэлем на чистом полотне образе девы Марии, который он запечатлел на картине «Сикстинская Мадонна»: «И в самом деле, это не картина, а видение: чем долее глядишь на неё, тем живее уверяешься, что перед тобой что-то неестественное происходит… Я был один; вокруг меня всё было тихо; сперва с некоторым усилием вошёл в самого себя; потом стал ясно чувствовать, что душа рас какое-то трогательное чувство величия в неё входило; неизобразимое было для неё изображено, и она была там, где только в лучшие минуты жизни быть может. Гений чистой красоты был с нею...»
Этот образ вновь и вновь вдохновляет Жуковского.
***
Я Музу юную, бывало,
Встречал в подлунной стороне,
И Вдохновение летало
С небес, незваное, ко мне;
На всё земное наводило
Животворящий луч оно –
И для меня в то время было
Жизнь и Поэзия одно.
Цветы мечты уединенной
И жизни лучшие цветы, -
Кладу на твой алтарь священный,
О Гений чистой красоты!
1824
Страницы книги «Белые ночи», Лениздат 1980
О стихотворении «Я помню чудное мгновенье...», подаренном Анне Керн под заглавием «К ***».
Анатолий Шустов (кн. «Белые ночи», Лениздат 1980) «Чистейшей прелести чистейший образец»
«Стихотворение Пушкина, посвященное А.П. Керн, образно восходит к стихотворению Жуковского «Лалла Рук» (оба опубликованы в 1827 году), но фактическим поводом к его созданию послужила именно статья Жуковского «Рафаэлева Мадонна» (в том же номере «Полярной звезды» было впервые опубликовано девять пушкинских стихов). В стихотворении Жуковского сквозит целомудренная, робкая, затаённая влюблённость. У Пушкина же — это гимн торжествующей любви, вечной, как сама жизнь...»
Анатолий Шустов (кн. «Белые ночи», Лениздат 1980) «Чистейшей прелести чистейший образец»
У Пушкина сказано: «без ангелов», на «Бриджватерской» (Бриджуотерской*) их и не было. Пушкин хотел, чтобы мадонна и младенец взирали на него, а на «Бриджватерской» мать и ребенок смотрят друг на друга (как в подавляющем большинстве случаев у Рафаэля). Да и ссылка на облака кажется неуместной, поскольку на «Бриджватерской» их нет. Разгадка заключается в том, что Пушкин имел в виду «Сикстинскую мадонну» — единственную картину Рафаэля, где есть ангелы, исключая «Мадонну де Фолиньо» (кстати, с одним ангелом), которую Пушкин не знал. На «Сикстинской» лица мадонны и младенца обращены к зрителю; ангелы на ней очень красивы — недаром Пушкин ранее сравнил с одним из них Анну Оленину. Поэт не хотел, чтобы «посторонние» мешали ему наслаждаться «божеством» и мысленно удалил окружение Марии.
18 января 1831 года Пушкин венчался, а в конце января он опубликовал сонет «Мадонна», написанный им вскоре после Мадона
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков
В углу моём, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш Божественный Она с величием, Он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ни тебя, моя Мадона,
Объяснение:
1итал. 2токк. 3 баха 4 хз
Объяснение: