Идея произведения по мотивам пьесы Шекспира появилась у Чайковского ещё в самом начале творческого пути. Он обсуждал её с русским композитором Милием Балакиревым, который поощрял эту идею и даже посылал некоторые музыкальные предложения для начала работы.
В 1868 году молодой Чайковский был увлечён певицей Дезире Арто. Несмотря на взаимную душевную привязанность, певица, уехав на гастроли, вышла замуж, но при дальнейших встречах они сохраняли тёплые отношения. Первая симфоническая поэма для оркестра «Фатум», похоже, отражает его отчаяние и растущую одержимость тем, что он рассматривал как роковую силу, которая пронизывает его творческую и личную жизнь. Под сенью этой несчастной любви он начал работу над «Ромео и Джульеттой». Её премьера состоялась в Москве в 1870 году. Затем он вновь вносил в неё исправления – так появилась третья и финальная версия, которую мы слышим сегодня
Объяснение:
Узнаваемая с первых звуков Увертюра, словно переносит нас в Севилью – город, где и сегодня много цыган (правда, сам Бизе никогда в Испании не был и, видимо, располагал только одним сборником испанских песен из библиотеки Парижской консерватории). Затем вступает мрачная тема судьбы, предсказывая финал истории Кармен и Хозе.
Вместе с Кармен в музыку пришла тема роковой любовной страсти, столь мощной и сокрушительной, что отзвуки её можно обнаружить даже в искусстве нашего времени.
Так, уже в увертюре к опере, после жизнерадостных, мажорных мелодий главных тем, обещающих на первый взгляд очень весёлый музыкальный спектакль, внезапно вторгается тема Кармен. Это напряжённая, тревожная, поддерживаемая грозными минорными аккордами.
Смысл данной темы показать неизбежность грядущей трагедии (трагедия – драматическое произведение, изображающее напряжённую борьбу, обычно оканчивающееся гибелью героя). И как бы ни развивался дальше музыкальный сюжет оперы, слушатель уже находится во власти этой темы, соединившей в себе и неизбежность гибельных чувств героев, и предсказание их будущей трагедии.
Важно и то, что тема Кармен - единственная во всей увертюре, отступающая от царящего в ней мажорного лада и построенная на звуках так называемой цыганской гаммы.
Так с самого начала оперы в сознание слушателя входит предчувствие, ожидание каких-то предстоящих главных событий. Увлекательность и живость оперы, необыкновенная красота её музыки усиливают контраст между этим предчувствием и реально происходящими действиями.
В такой двойственности заключён один из смыслов музыкальной гармонии – её передавать события или ситуации противоположного характера.