Жили-были две лягушки-подружки. Одна из них была сильная и храбрая, а другая - лентяйка и трусиха.
Во время ночной прогулки решили они забраться в погреб, из которого вкусно пахло сыростью, мхом и грибами.
Забравшись, они стали там играть и прыгать, пока не свалились в кувшин со сливками. Но тонуть никому не хотелось. Стали подружки барахтаться, но по высоким и скользким стенкам выбраться было непросто.
Одна лягушка сдалась быстро, решив не тратить напрасно силы. И утонула. А вторая барахталась, надеясь на чудо, до тех пор, пока не сбила лапками сливки во что-то твердое.
Поняв, откуда взялось масло под ногами, лягушка похвалила себя за веру и усердие, выбралась из кувшина и поскакала домой.
В нескольких километрах от Михайловского, на высоком бугре, стоит Святогорский монастырь. Под стеной монастыря похоронен Пушкин.
Поселок завален сеном. . От лабазов и лавок несет рогожами, копченой рыбой и дешевым ситцем. Ситец пахнет как столярный клей.
Единственный трактир звенит жидким, но непрерывным звоном стаканов и чайников. Там до потолка стоит пар, и в этом пару неторопливо пьют чай с краюхами серого хлеба потные колхозники и черные старики времен Ивана Грозного.
Короткая надпись “Александр Сергеевич Пушкин”, безлюдье, стук телег внизу под косогором и облака, задумавшиеся в невысоком небе,— это все. Здесь конец блистательной, взволнованной и гениальной жизни. Здесь могила, известная всему человечеству, здесь тот “милый предел”, о котором Пушкин говорил еще при жизни. Пахнет бурьяном, корой, устоявшимся летом.
Он похоронен в грубой песчаной земле, где растут лен и крапива, в глухой народной стороне. С его могильного холма видны темные леса Михайловского и далекие грозы, что ходят хороводом над светлой Соротью, над Савкином, над Тригорским, над скромными и необъятными полями, несущими его обновленной милой земле покой и богатство.