Предложения с вводными конструкциями
1. – Я извиняюсь, – задребезжал длинный и приложил узловатую руку к уху, как тугоухий, – с котами, вы говорите?
2. – У меня, может быть, полный примус валюты, – запальчиво встрял в разговор и котообразный толстяк, так и прущий в магазин.
3. – В лице сиреневого джентльмена чего-то не хватает, по-моему.
4. Сиреневая спина вздрогнула, но, вероятно, случайно, ибо не мог же иностранец понять то, что говорили по-русски Коровьев и его спутник.
5. Но, клянусь вам, в следующий же раз, и уж никак не позже понедельника, отдадим все чистоганом.
6. Бегемот, проглотив третий мандарин, сунул лапу в хитрое сооружение из шоколадных плиток, выдернул одну нижнюю, отчего, конечно, все рухнуло, и проглотил ее вместе с золотой оберткой.
7. Павел Иосифович, видимо, был опытным человеком.
8. - Знаешь, Бегемот, я очень много хорошего и лестного слышал про этот дом.
9. Ты представляешь себе, какой поднимется шум, когда кто-нибудь из них для начала преподнесет читающей публике «Ревизора» или,
на самый худой конец, «Евгения Онегина»!
10. Если бы какой-нибудь наблюдатель мог проследить дальнейшие действия Арчибальда Арчибальдовича, они, несомненно, показались бы ему несколько загадочными.
11. Впрочем, это наслаждение скоро прекратилось.
__
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»
(Гл. 28 «Последние похождения Коровьева и Бегемота»)
Собрался однажды утром Феофан Порфирьевич на рыбалку. Надел панаму, чтобы лысину не напекло, взял удочку и самый большой сачок, чтобы рыбу из воды вытаскивать.
Пришел на речку, прицепил червяка на крючок. Забросил его поглубже. Час стоит, другой. В сапогах мокро, комары кусаются, скучно!
И тут неожиданно клюнуло! Вытянул наш горемыка крохотную рыбешку. "Ну ничего! Будет кошке угощение!" - подумал рыбак-неумеха.
Положил рыбку в ведро и похлюпал домой. По пути встретил двух ребят.
- Что у тебя в ведре?
- Мой улов! Сварю уху! - сочинил Феофан.
Идет дальше. Встречает группу соседей.
- Что у тебя в ведре?
- Мой улов! Пожарю, будет целая сковорода вкуснятины!
Пришел домой. Семья прибежала его встречать.
- Как улов?
- Поймал всего одну, зато какую! Полюбуйтесь на эту рыбину!
За многолетнюю историю своего существования литература накопила богатый арсенал разнообразных приемов, с которых создается художественный образ. Одним из важнейших средств характеристики героя является его портрет. Внешний облик создает первое впечатление о персонаже и становится ступенью на пути постижения внутреннего мира человека. Культура портретных характерна тик складывалась постепенно и имела прямую связь с непосредственными оценками автора. Наиболее ярко это проявляется в фольклоре: положительные герои сказок всегдаослепительно красивы. Фантастическая красота добра в устном народном творчестве контрастирует с гиперболизированным уродством зла.
На ранних этапах развития литературы портреты изобилуют метафорами, сравнениями, яркими эпитетами. Несмотря на свою красочность, подобная портретная живопись не являлась точным отражением индивидуальных особенностей персонажа. Такая ситуация сохранялась в литературе вплоть до XIX века. Романтики отказались от всех предшествующих эстетических норм, но не смогли долго оставаться независимыми. Их портреты постепенно стали канонизированными: у романтического героя обязательно должен быть “взор беспокойный и угрюмый”, “в чертах суровость и тоска”.
Только реалистический портрет стал индивидуализированным, в нем словесная живопись дополнилась анализом, передающим сложность и многоплановость, в котором воплотилось своеобразие натуры. Прекрасную портретную галерею создали русские писатели XIX века. Каждый из них дополнил уже известные приемы своими находками в области литературного портрета.
Одним из первых развернутую аналитическую характеристику внешности героя предложил М. Ю. Лермонтов в романе “Герой нашего времени”. В этом произведении все художественные средства подчинены главной цели автора — увидеть героя глазами различных персонажей, постепенно приблизить читателя к разгадке тайны личности Печорина, характер которого из развивается, а раскрывается. Важную роль в реализации замысла писателя играет психологический портрет героя, помещенный в новелле “Максим Максимыч”. Внешний облик Печорина несет на себе печать сложной внутренней организации. Глядя на героя, читатель многое начинает понимать в его характере. Портрет свидетельствует об усталости и холодности Печорина. Григорий Александрович сохраняет утонченность и изысканность, присущие человеку аристократического круга, но они не его от равнодушия к жизни. Самое сильное воздействие на рассказчика оказывают глаза героя: “... они не смеялись, когда он смеялся!.. Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском... То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный...” Каждая черточка лица Печорина сопровождается подобным авторским комментарием. Писатель показывает, что его герой — человек, в душе которого погас огонь желаний. Чувства покинули лицо, оставив на нем свои следы и впечатление не растраченных до конца сил, которые уже не радуют Печорина. Он безразличен к своей судьбе, к своему
Позднее, в творчестве Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого на смену развернутым характеристикам внешности пришли портреты, отмечающие