Однажды зимой с телевизионных экранов прозвучало обращение врачей к зрителям: пострадавшему человеку требова¬лась донорская кровь. Люди сидели в тёплых уютных квартирах, никто не знал о делах друг друга Любой человек мог потом сказать: я не смотрел теле¬визор, я обращения не слышал. Но контролёр всё ж у большинства был. Высший нравственный контролёр — совесть. На трамваях, на такси (!) люди добирались до больницы. Дежурные медсестры выходили их встречать. За 30 ми¬нут в больницу приехало 320 человек. Пострадавший был Я захотел встретиться хотя бы с некоторыми из этих людей. Я за¬ходил в их дома, разговаривал, выясняя мотивы поступка,Главное заключалось и заключается в том, что люди эти действовали, исходя из других мотивов. Нравственный долг - их главный, их основной мотив. Поступок этих людей - не яркая вспыш¬ка, а норма поведения, и выпытывать мотив действия, направленно¬го на человеку, попавшему в беду. С особой ясностью я помню лица моих давних собеседников в мо¬менты, когда их поступок многими журналистами характеризовался как подвиг. Журналисту это следовало знать тоже. Как и то, что каждый из этих людей, вообще каждый из этих людей, вообще каждый человек преступить личное благо¬получие ради другому человеку.
Не сильно сократила?)
Однажды зимой с телевизионных экранов прозвучало обращение врачей к зрителям: пострадавшему человеку требова¬лась донорская кровь. Люди сидели в тёплых уютных квартирах, никто не знал о делах друг друга Любой человек мог потом сказать: я не смотрел теле¬визор, я обращения не слышал. Но контролёр всё ж у большинства был. Высший нравственный контролёр — совесть. На трамваях, на такси (!) люди добирались до больницы. Дежурные медсестры выходили их встречать. За 30 ми¬нут в больницу приехало 320 человек. Пострадавший был Я захотел встретиться хотя бы с некоторыми из этих людей. Я за¬ходил в их дома, разговаривал, выясняя мотивы поступка,Главное заключалось и заключается в том, что люди эти действовали, исходя из других мотивов. Нравственный долг - их главный, их основной мотив. Поступок этих людей - не яркая вспыш¬ка, а норма поведения, и выпытывать мотив действия, направленно¬го на человеку, попавшему в беду. С особой ясностью я помню лица моих давних собеседников в мо¬менты, когда их поступок многими журналистами характеризовался как подвиг. Журналисту это следовало знать тоже. Как и то, что каждый из этих людей, вообще каждый из этих людей, вообще каждый человек преступить личное благо¬получие ради другому человеку.
Объяснение: