Question

Прочитайте текст и выполните следующие задания: 1. В данном тексте определите частеречную принадлежность слов и их лексико-грамматические разряды (выделено ).

2. В следующих глаголах определите основы инфинитива и настоящего/будущего времени, класс и спряжение: вытягивать, голубеть, махнуть, проявить, рдеть, сбрить.

3. Определите разряд имён прилагательных (подчёркнуто волнистой линией).

4. Пользуясь алгоритмом, определить залог глаголов в следующих предложениях:

1. Ещё сын охотника заткнул за пояс топор, сумку с компасом повесил на правое плечо … и так сделался ужасно страшным для всех птиц и зверей (Пришв.). 2. Владимир Дубровский воспитывался в кадетском корпусе (П.). 3. Мне казалось, что они рисуются друг перед другом (Горьк.). 4. Я давно собирался написать о том, как пишутся книги (Пауст.). 5. Соседи говорили о свадьбе, как о деле уже конченном, а Прасковья Петровна радовалась, что дочь ее наконец на шла себе достойного жениха (П.). 6. Лизонька, мы не поедем: нечего было наряжаться (П.). 7. Царь недолго собирался: в тот же вечер обвенчался (П.).

5. Напишите парадигму (система форм изменяющегося слова, конструкции) наклонения глагола (выделено курсивом).

6. Сделайте полный морфологический анализ местоимения и наречия (выделено жирным шрифтом).

7. Сделайте полный морфологический анализ причастия и деепричастия (выделено ).

Слово о Матери.

Мама, мама! Я помню руки твои с того самого мгновения, как я стал осознавать себя на свете…

Да, с того самого мгновения, как я стал сознавать себя, я всегда помню руки твои в работе. Я помню, как они сновали в мыльной пене, ст и р а я мои простынки. Я вижу твои с чуть утолщёнными суставами пальцы на букваре, и я повторяю за тобой «беа, - ба, ба-ба». Я помню твои руки, несгибающиеся, красные залубеневшие от студёной воды в проруби, где ты полоскала бельё, и помню, как незаметно могли руки твои вынуть занозу из пальца у сына, и как они мгновенно продевали нитку в иголку, когда ты шила и пела, - пела только для себя и для меня. Потому что нет ничего на свете, чего бы не сумели руки твои, что было бы им не под силу, чего бы они погнушались!

Но больше всего, на веки вечные, запомнил я, как нежно гладили они, руки твои, чуть шершавые и такие тёплые и прохладные, как они гладили мои волосы, и шею, и грудь, когда я в полусознании лежал в постели. И когда бы я ни открыл глаза, ты всегда была возле меня, и ночник горел в комнате, и ты глядела на меня своими запавшими очами, будто из тьмы, сама вся тихая и светлая, будто в ризах…

Я целую чистые, святые руки твои!

Ты проводила на войну сыновей, если не ты, так другая, такая же, как ты, - иных ты уже не дождёшься вовеки, а если эта чаша миновала тебя, так она не миновала другую, такую же, как ты. Но если и в дни войны у людей есть кусок хлеба и есть одежда на теле, и если стоят скирды на поле, и бегут по рельсам поезда, и вишни цветут в саду, и пламя бушует в доме, и чья-то незримая сила поднимает воина с земли или с постели, когда он заболел или ранен,- всё это сделали руки матери моей – моей, и его, и его …

Оглянись же и ты, юноша, мой друг, оглянись, как я, и скажи, кого ты обижал в жизни больше, чем мать, - не от меня ли, не от тебя, не от него, не от наших ли неудач, ошибок, и не от нашего ли горя седеют наши матери? А ведь придёт час, когда мучительным упрёком сердцу обернётся всё это у материнской могилы …

Мама, мама!... Прости меня, потому что ты одна, только ты одна на свете можешь прощать, положи на голову руки, как в детстве, и прости.