Тогда лови мою импровизацию: Налетел холодный ветер. Позолоченные осенью листья оторвались от серых ветвей и закружились, замелькали в неистовом танце, вызывая рябь в глазах. Пожухлая трава прижалась к земле, словно прося у нее защиты, но та оставалась глуха к ее мольбам, тихо засыпая под баюкающую песню порывов ветра. Похожие на лохматые спутанные шкуры тучи укрыли свинцово-мрачное небо пушистым и теплым покровом, как будто от равнодушности по-осеннему холодного вечера. Начался дождь. Крохотные ледяные иголочки капель пытались залезть за шиворот, настойчиво барабанили по стеклам домов, расплываясь на них прозрачными слезами, рвались в тепло, желая найти себе пристанище, но все их старания были всуе - люди не желали пускать дождь в вязкую и расслабляющую теплоту своих обиталищ. А ветер все продолжал налетать на мрачные железо-бетонные параллелепипеды многоэтажек. Бабье лето и золотая осень закончились, уступая место пасмурному и угрюмому ноябрю. Небо плакало.
