Рассказы Люси Синицыной, ученицы третьего класса. (Ирина Пивоварова)
Если вы думаете, что я учусь хорошо, то вы ошибаетесь. Я учусь неважно. Почему-то все считают, что я но ленивая. Я не знаю я или не Но только я точно знаю, что я не ленивая. Я по три часа сижу над задачами.
надеюсь, 6 предложений нормально)
1скл 2скл
фабрика овёс
игра сторож
кора барабан
курица комар
собака восход
змея завод
форма иней
дорога петух
лодка медведь
хлеб
нож
сало
уголь
стекло
олень
гнездо
индюк
грач
озеро
вокзал
вагон
фонарь
ВСЁ
1скл 2скл
фабрика овёс
игра сторож
кора барабан
курица комар
собака восход
змея завод
форма иней
дорога петух
лодка медведь
хлеб
нож
сало
уголь
стекло
олень
гнездо
индюк
грач
озеро
вокзал
вагон
фонарь
ВСЁ
Он бродил далеко от тех улиц, где обычно играли мальчики, выискивая безлюдные закоулки, которые соответствовали бы его настроению. Плот на реке показался ему подходящим местом, и он уселся на самом краю, созерцая мрачную пелену реки и желая только одного: утонуть сразу и без мучений, не соблюдая тягостного порядка, заведенного природой. Тут он вспомнил про цветок, извлек его из кармана, помятый и увядший, и это усилило его скорбное блаженство. Он стал думать о том ли бы она его, если б знала. Может, заплакала бы, захотела бы обнять и утешить. А может, отвернулась бы равнодушно, как и весь холодный свет. Эта картина так растрогала его и довела его муки до такого приятно-расслабленного состояния, что он мысленно повертывал ее и так и сяк, рассматривая в разном освещении, пока ему не надоело. Наконец он поднялся на ноги со вздохом и скрылся в темноте.
Вечером, около половины десятого, он шел по безлюдной улице к тому дому, где жила прелестная незнакомка. Дойдя до него, он постоял с минуту: ни одного звука не уловило его настороженное ухо; свеча бросала тусклый свет на штору в окне второго этажа. Не там ли она присутствует незримо? Он перелез через забор, осторожно перебрался через клумбы с цветами и стал под окном; долго и с волнением глядел на него, задрав голову кверху; потом улегся на землю, растянувшись во весь рост, сложив руки на груди и прижимая к ней бедный, увядший цветок. Так вот он и умрет – один на белом свете, – ни крова над бесприютной головой, ни дружеской, участливой руки, которая утерла бы предсмертный пот с его холодеющего лба, ни любящего лица, которое с жалостью склонилось бы над ним в последний час.
(Приключения Тома Сойера)