Под вечер жарчайшего июльского дня, незадолго до захода солнца, уже бро-сающего свои косые лучи, из жалкой каморки "под самой кровлей высокого пяти-этажного дома" выходит в тяжкой тоске бывший студент Родион Раскольников. Так начинается роман Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание". Уже в самом на-чале произведения автор показывает нам гнетущую обстановку, которая будет окру-жать героев на протяжении всего действия. С этого момента - без передышки, без покоя и отдыха, в исступлении и в задумчивости, в бреду и страхе - мечется по пе-тербургским улицам, останавливается на мостах, заходит в грязные распивочные герой Достоевского Родион Раскольников. И все это время мы не перестаем ощу-щать присутствие рядом с ним некоего неживого персонажа - огромного города. Действие романа погружено в эпоху, эпоху, прозванную "железным веком". И не случайно Петербург у Достоевского становится ее олицетворением. Ведь было два Петербурга. Один - город, созданный руками гениальных ар-хитекторов, Петербург Дворцовой набережной и Дворцовой площади, Петербург дворцовых переворотов и пышных балов, Петербург - символ величия и расцвета послепетровской России, поражающий нас своим великолепием и по сей день. Но был и другой, далекий и неизвестный нам, теперешним людям, Петербург - город, в котором люди живут в "клетушках", в желтых грязных домах с грязными темными лестницами, проводят время в маленьких душных мастерских или в смердящих ка-баках и трактирах, город полусумасшедший, как и большинство знакомых нам геро-ев Достоевского. Первый Петербург был воспет многими поэтами-лириками. Вот, например, бессмертные слова Пушкина о нем: "Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой ее гранит, Твоих оград узор чугунный, Твоих задумчивых сводов Прозрачный сумрак, блеск бездонный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц и светла Адмиралтейская игла... " А вот как описан Петербург второй, увиденный Достоевским: " На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имею-щему возможность нанять дачу, - все это разом неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши". Образ жизни людей из высшего света, "высшего" и роскошного Петербурга характеризуется только одной строкой из пушкинского "Евгения Онегина": "Полу-сонный в постелю с бала едет он". А людям Петербурга "низшего" приходится до-бывать свой кусок хлеба трудом тяжким, имея одну только радость - горько напить-ся под вечер. Если верить, что все на Земле получает энергию из космоса, то тогда то, как распределил свою долю Петербург между своими обитателями, нельзя сравнить да-же с тем, как делится добычей лев с гиенами: Петербург трущоб как-будто выжат весь в пользу Петербурга дворцов. И это та цена, которую должен заплатить город за свое видимое процветание. Как то так хз.
Интересно происхождение слова скатерть. Образовалось оно от сложного дьскотерть, то есть кусок полотна для вытирания стола (слово дьска, или доска, первоначально обозначало стол). В некоторых диалектах существует слово рукотерть – полотенце. Начальное стечение согласных дьск произносить было трудно, поэтому звук [д] исчез, а звук [о] под влиянием аканья превратился в [а].Сложное слово тунеядец – древнего происхождения. В закарпатских диалектах до сих пор сохранилось древнерусское слово туне, употребляющееся там в смысле «дешево». Прежде оно обозначало «даром» Отсюда тунеядец буквально – любитель даром поесть, дармоед.
н - согл, зв., тв., непар. 0 гл., удар. в - согл., зв., тв, пар. ы - гл., безуд. й - согл, мягк., зв ₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋₋ 5 букв. 5 звуков., 2 слога.