— Варенька, подите сюда, — услышали мы громкий голос хозяйки в брильянтовой фероньерке и с елисаветинскими плечами.
- Ну Петр Владиславич, — обратилась хозяйка к полковнику.
— Смотрите, папа просят танцевать, — сказала она мне, указывая на высокую статную фигуру ее отца, полковника с серебряными эполетами, стоявшего в дверях с хозяйкой и другими дамами.
Он не говорил, а всхлипывал: «Братцы, помилосердуйте. Братцы, помилосердуйте».
— Уговорите, ma chère (дорогая), отца пройтись с вами.
Извини смогла только это