Любопытство заставило меня прямо с вокзала пойти бродить по улицам в июльский вечер.
Безлюдные переулки вывели меня к широкой реке.
Её зелёно-жёлтая поверхность была обрамлена каменными набережными.
Цепные и сводчатые мосты соединяли один берег с другим.
На дальнем берегу я видел крутые холмы, густые парки, старые крепости.
Я отдал должное красоте этого города, сыгравшего в моей жизни большую роль.
На одной из лестниц продавщица разложила розы и гвоздики.
Цветы алели в закатных лучах солнца. Я впервые обратил внимание на безлюдие, сопровождавшее мои блуждания по городу.
Вскоре я пересёк скалистую область с редкими соснами.
Место тут степное, ровное, кажется очень глухим: ничего не видишь, кроме неба и бесконечного кустарника.. Везде буйно заросла земля, а уж тут прямо непролазная чаща. Травы — по пояс; где кусты — не прокосишь. По пояс и цветы. От цветов — белых, синих, розовых, жёлтых — рябит в глазах. Целые поляны залиты ими, такими красивыми, что только в берёзовых лесах растут. Собрались тучи, ветер нёс песни жаворонков, но они терялись в непрестанном, бегущем шелесте и шуме. Еле намечалась среди кустов и пней заглохшая дорога.