Question

1.о чём говорится в тексте 27? определите его тему.

2.какие проблемы поднимает автор?

3.актуальны ли эти проблемы сегодня? что вы думаете по этому поводу?

талантливый журналист сидел за работой, смотрел в потолок, наклонялся, перо быстро бегало по бумаге, и узкие длинные листки, исписанные быстрым небрежным почерком, так и летели.

— пётр!

входил человек, бережно и почтительно брал листки, осторожно ступая, уносил в типографию. журналист потянулся и опять посмотрел в потолок.

— нда- случай нужен.

приятель, сидевший у окна, посасывал пахучую сигару.

— а?

— ничего… случай, говорю, нужен какой-нибудь. у меня, видишь ли, на каждую тему — случай из жизни. необходимо.

фельетонист снова небрежно стал бегать по бумаге.

— волжского парохода… гм… гм… чтобы человеческие жертвы, всё такое… чтобы это… разве об утонутии2 каком-нибудь таком-этаком, особенном… нда… ну вот «вера», скажем, ага…

и, сунув в чернила перо, он опять бойко и торопливо стал бегать по бумаге.

— мне вспоминается почти тождественная гибель парохода «вера» в восьмидесятых годах. молодой человек, один из пассажиров, рассказывал мне об этом.

журналист откинулся на минутку на спинку кресла, побарабанил по столу.

— пётр!

через некоторое время принесли корректуру. приятель, пуская синий дымок сигары, тоже интересуется и просматривает гранки. лицо его расплывается.

— э, милый, ну скажи откровенно: ведь… врёшь?

— вру, — с невыразимым спокойствием проговорил журналист.

он поправил слегка воротник на шее, потом заложил за спину руки и по комнате.

— видишь ли, — заговорил он спокойно и самоуверенно, — случаи, мои собственные случаи, я выдумываю, то есть попросту вру. есть враньё пошловатое, бесцельное, ненужное или преследующее мелкие, пошлые цели. это — враньё дураков, посредственностей и пошляков. есть ложь вдохновенная, талантливая, ложь, от которой загораются глаза, ложь, от которой бьются сердца. это — ложь великих вождей. есть, наконец, ложь — тонкая артистическая3 резьба. это — ложь артиста, художника, творца. он, как орнамент, кладёт её тонким резцом на факты, и голые, костлявые, грубые в своей простоте, и неинтересные факты вырастают перед толпой, на которую истинный художник смотрит как на стадо, причудливо узорчатым рисунком, поражающим и приковывающим глаз. если хочешь запечатлеть в умах, солги, но солги, как художник, солги талантливо, а не как бездарность. нет, ложь, выдумка имеют такие же права гражданства, как и добродетельная правда. одно только условие: лги талантливо. кто врёт талантливо — художник, кто врёт бездарно — лгун. это раз. второе — по нынешним временам правдой не проживёшь.

— но, милый, ты смешиваешь разные вещи. выдумка, что собственно есть ложь, вполне уместна и имеет полный raison d’etre в так называемой художественной ; в публицистике же… согласись, это отдаёт глубоким неуважением к читателю.

— а кто же тебе сказал, что я его уважаю? я его глубоко презираю. разные бездарные поэты вечно кричат, что презирают толпу. крикуны.

я этого ни-ког-да не позволю себе сказать читателю. но я глубоко презираю его самым делом, самым процессом творчества, своей деятельностью: я ему лгу. я презираю его за то, что он не может подойти к голому факту, как бы он ужасен ни был, что ему нужен орнамент, форма, украшения. я презираю его за то, что лгу талантливо, что это порабощает его, что это сходит мне безнаказанно. я его презираю за то, что лгу.

он снова сел за стол, и бойкое «скрип-скрип» вновь зазвучало. пётр же то и дело входил в комнату и таскал в типографию узкие длинные листы «с собственными случаями из жизни».