В августе 1799 г. французские саперы в предместье Розетты, города, который расположен недалеко от Александрии, копали траншеи.
Генерал Бонапарт (с 1804 г. — император Франции Наполеон I) готовился к решительной борьбе за Египет, и его войскам необходимо было укрепить опорные пункты на побережье.
Вдруг лопата одного из саперов наткнулась на камень. Вырыв побольше яму, сапер достал из нее массивную плиту, которая была покрыта таинственными четко высеченными письменами. Командир отряда, подумав, велел очистить плиту от пыли и грязи и доставить в штаб, чем оказал неоценимую услугу мировой науке.
Сопровождавшие Бонапарта французские ученые вскоре установили, что письмена на плите были трех видов. 54 нижние строки оказались написанными по-гречески. Прочитать их и перевести не составило большого труда. Эти надписи содержали постановление египетских жрецов от 196 г. до н. э., прославляющее царя Птолемея V Эпифана, правившего в 203–181 гг. до н. э. По происхождению македонянин, Эпифан являлся расчетливым политиком и умел ладить с влиятельным жречеством, за что жрецы в своем постановлении провозгласили его «добрым богом».
Над этим текстом были изображены какие-то странные значки — черточки, дужки, крючки. Эта часть надписи оказалась сделанной на разговорном египетстком языке скорописным, так называемым демотическим шрифтом.
Еще выше изящным узором расположились многочисленные рисунки: человечки, птицы, тростинки, змейки, корзинки и т. д. Оказалось, что этот текст написан на древнеегипетском языке, давным-давно забытом, а рисунки не что иное, как иероглифы.
Ученым вскоре стало ясно, что все три надписи содержат один и тот же текст постановления. Но как прочитать эти древнеегипетские знаки? На этот вопрос не мог ответить ни один из ученых, сопровождавших Бонапарта.
В 1788 году создал картину «Портрет Пенелопы Бутби» («Чепчик»), где изобразил трёхлетнюю девочку, дочь состоятельного аристократа, поэта и переводчика Брука Бутби. Картина получила широкую известность и стала образцом для подобных изображений.Рейнольдса можно считать родоначальником настоящей английской школы живописи — основателем того отличающего её направления, которое стремится, главным образом, к глубине тона и к сочности письма и не осталось без влияния на другие новейшие школы, особенно на французскую и английскую. Рейнольдс был эклектик, умевший в своем творчестве разумно соединять качества нескольких излюбленных им мастеров, одновременно подражавший Тициану, Рубенсу, Рембрандту и Корреджо[3].
