Русский поход 1812 г. явился, по меткому выражению Талейрана, «началом конца». Но этот конец давно можно было предвидеть. Неудача Наполеона в России отразилась на европейских государствах, воспользовавшихся этим, чтобы свергнуть столь тягостное для них владычество французского императора. Возникла новая европейская коалиция, и трехдневная битва народов под Лейпцигом нанесла решительный удар могуществу Наполеона. В начале 1814 г. союзные войска перешли французскую границу, а через три месяца они были уже в Париже. Положение Наполеона в самой Франции уже сильно пошатнулось к тому времени, и он сам это понимал, поэтому он так и боялся вернуться в свою столицу побежденным, зная, что это подорвет его престиж. Деспотизм и постоянные войны тяжело отражались на нации, и главное - все чувствовали, что установленный им порядок держится только им одним. Вначале, к Наполеону примкнули люди, действительно видевшие в нем Франции от угрожавшей ей анархии и разгрома извне. Но потом его тираническая власть оттолкнула их, и около него сгруппировались исключительно только те, кто преследовал личные цели, добивались власти, почета и богатства. Служение императору могло все это доставить им, и, пока им было выгодно, они служили. Но, разумеется, такие люди легко могли изменить ему, как только счастье повернулось к нему спиной, и в этом Наполеону скоро пришлось убедиться. Да и нация, возлагавшая столько надежд на Наполеона, чувствовала себя утомленной и разочарованной. Особенно раздражали ее постоянные наборы, лишавшие бесчисленные семьи работников во цвете лет, и постоянные войны, разорявшие страну. Конечно, все это подготовляло оппозицию, которая, в конце концов, должна была привести к катастрофе. Победы Наполеона, конечно, льстили тщеславию французов, но очень многие уже начали высказывать сомнение в том, что политика императора соответствует интересам Франции. Число уклоняющихся от военной службы с каждым годом возрастало, несмотря на строгие меры, и в 1811 г. оно достигло огромной цифры 80-ти тысяч человек. Во время русского похода в Париже распространился ложный слух о смерти Наполеона, и этим слухом не замедлил воспользоваться республиканский генерал Мале, с целью государственного переворота и низвержения империи. Ему удалась даже увлечь за собой часть гарнизона, но его схватили и вместе с его сообщниками предали военному суду, который и приговорил его к смертной казни. Наполеон вышел из себя, когда узнал об этом. Его поразило главным образом то, что публика отнеслась равнодушно к этой дерзостной затее, и заговорщикам легко поверили гражданские и военные власти. «Разве все дело только в одном человеке, а присяга и учреждения ничего не значат?» воскликнул он. Но в созданной им Франции, действительно, все дело было только в нем одном. В первый раз, открывая сессию законодательного корпуса в 1813 г. после русского похода, Наполеон тревожился мыслью, как сойдет она? Сенат все еще льстил ему, но в ответном адресе законодательного корпуса замечалась уже резкая критика его политики. Узнав об этом, Наполеон потребовал из типографии первый корректурный оттиск адреса и, познакомившись с его содержанием, запретил его печатать и распустил законодательный корпус, к которому он обратился во время прощальной аудиенции с очень резкой речью. Эта мера очень оскорбила депутатов, оппозиционное настроение усилилось, а между тем союзники уже вступали на территорию Франции, и их вторжение не вызывало того подъема духа, который характеризовал настроение нации в прежние времена. Вот почему союзники могли не бояться народной войны.
Прежде всего - преувеличение роли армий в политической и экономической экономической жизни. Ниже - до 1917 года. Традиционализм в Латинской Америке носил специфический характер. Историческая память о традициях в государствах доколумбовой цивилизации, уничтоженных европейскими колонизаторами еще в XVI веке, сохранялась лишь в отдельных труднодоступных районах. Большую часть населения составляли исповедующие католическую религию потомки детей от смешанных браков коренного населения, индейцев, переселенцев из стран Европы, рабов, вывезенных из Африки (метисы, мулаты, креолы) . Лишь в Аргентине численно преобладали выходцы из стран Европы. Устойчивой традицией, сложившейся со времени войн за независимость, была особая роль армии в политической жизни. Существование диктаторских режимов, опиравшихся на армию, отвечало интересам прежде всего помещиков-латифундистов. Они сталкивались с протестом работников плантаций против низкой оплаты труда и тяжелых его условий, использования латифундистами внеэкономических, феодальных методов принуждения к труду. Плантаторы и военные чаще всего проявляли незаинтересованность в каких-либо переменах. Неудовлетворенность аграрно-сырьевой ориентацией латиноамериканских стран на мировом рынке проявляла в первую очередь укрепляющая позиции национальная торговая и промышленная буржуазия. Символом грядущих перемен в Латинской Америке стала мексиканская революция 1910—1917 гг. , в которой войну безземельного крестьянства против латифундистов поддержала буржуазия с ее стремлением к утверждению демократии. Несмотря на военное вмешательство США в события в Мексике, итогом революции стало принятие компромиссной демократической конституции 1917 г. , установившей в Мексике республиканский строй. Он сохранялся, в отличие от других латиноамериканских стран, неизменным на протяжении всего XX века.
Действующая политическая система в Канаде, также известная как Вестминстерская система, была принята британским Парламентом посредством Акта о Британской Северной Америке 1867 (или Закона 1867 о Британской Северной Америке, сегодня известного как Конституционный акт 1867). Однако особенности Конфедерации, а также распределение полномочий были односторонне определены отцами Конфедерации в Канаде. В 1931 Вестминстерский статут Канада была признана юридически и получила название «Доминион», как и другие британские колонии. Лишь в 1982 Канада была одарена собственной конституцией, для чего не требовалось ни консультации, ни санкции британского Парламента. Канадская политика находится в постоянном развитии. Государственная служба испытывает влияние правительства как одна из его действующих ветвей. К тому же, Канадская хартия прав и свобод продолжает упоминаться в судебных решениях о законодательстве, что приводит Канаду скорее к конституционной демократии, чем к парламентской системе.
