Это рассказ про Москву-реку, что протекает между деревней Дудино и селом Козино. Эта деревня и село расположены в семи верстах от Звенигорода. Рассказ идет от имени жителя деревни Дудино, что на правой стороне реки. В рассказе его все называют "папашей". Школа и трикотажная мастерская расположены в селе Козино - на левой стороне реки. Между деревней и селом - мостки. Через них обычно и идут из деревни в село школьники и молодые трикотажницы. Река в этом месте в обычное время узкая настолько, что мальчишки с разных берегов могут перебросить друг другу леску чтобы совместно удить рыбу. А еще она мелкая - как раз для мальчишек-удильщиков. Но вот во время разлива река наполняется так, что даже Москва-река, протекающая в районе города Москва сравниться не может. В это время приходится перебираться из Дудина в Козино только на лодке. В центре рассказа - инвалид войны, который работает весной перевозчиком, а по окончании разлива строит мостки заново. Без него школьникам и трикотажницам в Козино во время разлива не попасть. Но надо было сначала просмолить лодку. И Ване в этом деле не только автор рассказа, а и школьники, и трикотажницы. Остальные жители Дудино были на работе. Самому Ване на костылях это несподручно: и дрова собирать и огонь поддерживать. Но вот разогревается смола в котле, промазывается лодка. Потом она остывает. В это время можно и поговорить. Ване задают вопросы про другие страны и земли. Он рассказывает про то какое оно Черное море и Богемские леса. Оказывается, что он видел много красивых мест. Но в конце рассказа Ваня с уверенностью говорит, что не видел в мире ничего милее этой малой Москвы-реки и этой деревни Дудино. И сама природа как бы с ним соглашается.
Сливочным маслом Первым заговорил Болвапщик. -- Какое сегодня число? --спросил он, поворачиваясь к Алисе и вынимая из кармана часы. Он с тревогой поглядел на них, потряс и приложил к уху. Алиса подумала и ответила: -- Четвертое. -- Отстают на два дня, --вздохнул Болванщик. -- Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом! -- прибавил он сердито, поворачиваясь к Мартовскому Зайцу. -- Масло было самое свежее, --робко возразил Заяц. -- Да, ну туда, верно, попали крошки, --проворчал Болванщик. --Не надо было мазать хлебным ножом. Мартовский Заяц взял часы и уныло посмотрел на них, потом окунул их в чашку с чаем и снова посмотрел. -- Уверяю тебя, масло было самое свежее, --повторил он. Видно, больше ничего не мог придумать. Алиса с любопытством выглядывала из-за его плеча. -- Какие смешные часы! --заметила она. --Они показывают число, а не час! -- А что тут такого? --пробормотал Болванщик. --Разве твои часы показывают год? -- Конечно, нет, --отвечала с готовностью Алиса. --Ведь год тянется очень долго! -- Ну и у меня то же самое! --сказал Болванщик.
Сливочным маслом Первым заговорил Болвапщик. -- Какое сегодня число? --спросил он, поворачиваясь к Алисе и вынимая из кармана часы. Он с тревогой поглядел на них, потряс и приложил к уху. Алиса подумала и ответила: -- Четвертое. -- Отстают на два дня, --вздохнул Болванщик. -- Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом! -- прибавил он сердито, поворачиваясь к Мартовскому Зайцу. -- Масло было самое свежее, --робко возразил Заяц. -- Да, ну туда, верно, попали крошки, --проворчал Болванщик. --Не надо было мазать хлебным ножом. Мартовский Заяц взял часы и уныло посмотрел на них, потом окунул их в чашку с чаем и снова посмотрел. -- Уверяю тебя, масло было самое свежее, --повторил он. Видно, больше ничего не мог придумать. Алиса с любопытством выглядывала из-за его плеча. -- Какие смешные часы! --заметила она. --Они показывают число, а не час! -- А что тут такого? --пробормотал Болванщик. --Разве твои часы показывают год? -- Конечно, нет, --отвечала с готовностью Алиса. --Ведь год тянется очень долго! -- Ну и у меня то же самое! --сказал Болванщик.
