Эту историю рассказала моя мама. Когда она училась в школе, то самых шкодливых мальчишек с последней парты пересаживали на первые, чтобы они были на глазах у учительницы. Как будто на первой парте нельзя шкодить. Ещё как можно!
Вот парочку сорванцов учительница географии посадила на первую парту среднего ряда, прямо напротив своего стола. Но она не сидела за столом, а ходила по классу. Была у неё такая привычка. Попутно поглядывая с высоты своего роста, кто и чем занят на уроке. Вот она и дальше, до самого конца ряда.
Стала рядом с последней партой и продолжала вести урок географии. Таким образом, она не могла видеть, что делалось на первой парте. Видела только спины и головы учеников. А там ученик по имени Гена нашел в парте небольшую дырку и сунул в неё средний палец правой руки. Дырка была по диаметру явно меньше пальца. Поэтому, палец плотно застрял в дырке.
Весь класс с вниманием смотрел за происходящими событиями на первой парте. Всем было не до географии. Учительница повернулась, и стала приближаться к доске. Гена тихонько пыхтел и пытался вытащить палец из дырки. Он дёргал его туда-сюда. Палец опух и застрял окончательно.
Сидящие рядом, стали по-тихоньку смеяться, прыская в кулаки и закрывая рты руками. Но Гене было не до смеха. Близился конец урока, а палец намертво сидел в дырке. Класс уже в открытую смеялся над Геной. Подошла учительница. Она попыталась парню. Но как?
Прозвенел звонок с урока, но из класса никто не выходил. Все хотели до конца досмотреть историю про Гену и застрявший палец. Перемена закончилась, прозвенел звонок на урок. В кабинет пришёл другой класс. Теперь уже 2 класса открыто ржали во весь голос над бедным парнем.
Все давали советы, как вытащить палец из дырки. А МЧС тогда не было, звать на было некого. Самые кардинальные меры были – сходить в кабинет труда, принести ножовку и распилить парту. Но учительнице эта идея не понравилась.
Принесли кусок мыла и пытались намылить палец. Но он распух и сидел в дырке намертво. Гена уже чуть не плакал. Ему было и больно, и стыдно. Но он же парень, а вокруг столько девчонок.
Потом кто-то догадался сходить в столовую и принести тряпку, смоченную растительным маслом. Обильно намочили и палец, и парту, и дырку. И, аккуратно вытягивая руку вверх, вытащили палец из парты. Можно было продолжать урок.
Генка получил двойку по поведению и замечание в дневник. Больше в эту злосчастную дырку никто пальцев не засовывал.
«Двенадцать», берлинское издательство «Нева»
Большая часть русских интеллигентов, современников Блока, восторженно воспринимала революцию как стихийную силу – средство разрушения «старого» мира; как необходимый переход к миру «новому», полному возможностей и свершений. Поэтому Бог, идущий во главе красногвардейцев, был главным духовным звеном в этом революционном процессе разрушения отжившего, обветшалого мира.
В последних строках поколение Александра Блока находило ответ на вопрос, что же принес в мир Октябрь 1917 года. Появление Христа здесь означало возможность будущего преображения, к которому приведут революционные события.
Однако важно отметить, что самой революционной массе образ Христа показался резко отрицательным, «незримым» врагом двенадцати бойцов «без креста».
Христос
Михаил Ларионов. Иллюстрация к поэме Блока «Двенадцать»
Другая актуальная трактовка отражает наиболее ортодоксальное, православное понимание образа в поэме. Согласно этой литературной традиции, Христос – мученик, который идет на гибель ради обновления жизни. Здесь не может идти речи об антихристе, принявшем облик Иисуса, чтобы обмануть красноармейцев. Их попросту невозможно обмануть лже-Христом, так как сам Иисус для них – одно из воплощений «старого» мира, они совсем не хотят знать истинного . Он не является для бойцов, держащих «револьюцьонный шаг», авторитетом, который сманил бы их на ложный путь. Как пишет литературовед Денис Макаров, «если бы антихрист хотел обмануть их, ему было бы проще это сделать в образе, например, Карла Маркса или Фридриха Энгельса, Троцкого, наконец».
Строки «Нежной поступью надвьюжной, / Снежной россыпью жемчужной…» могут указывать не только на обычное движение Христа, но и означать присутствие как вне этого мира, так и в нем. Христос – над стихиями и над природой, Он познаваем и непознаваем одновременно.
Согласно этому толкованию, к Богу обращаются и простые созерцатели революции, и двенадцать красногвардейцев-безбожников. Они проходят путь от свободы и вседозволенности «без креста», «без имени святого», к свободе с Христом, и такая разительная перемена происходит помимо их воли, без их веры в , т.е. фатально, как проявление высшего порядка. Иисус идёт впереди красногвардейцев. С кровавым, красным флагом — образом страданий и крови.
Во всем есть промысел Божий. Христос – во происходящем в мире. Иисус в поэме олицетворяет и идею принятия на Себя очередного греха людей, и идею всепрощения, и надежду на то, что те, кто совершил кровавый грех все-таки придут к Его заветам, к идеалам любви и братства. Известный литературовед Виктор Жирмунский в рамках этой интерпретации также считал главной темой поэмы душ двенадцати красногвардейцев — олицетворения всей разбойной России, всего человечества.
генерал Михаил Дмитриевич Скобелев
Объяснение: