"ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ. ПОВЕСТИ, ИЗДАННЫЕ ПАСИЧНИКОМ РУДЫМ ПАНЬКОМ. ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ. " Читатели наши, конечно, помнят впечатление, произведенное над ними появлением "Вечеров на хуторе": все обрадовались этому живому описанию племени, поющего и пляшущего, этим свежим картинам малороссийской природы, этой веселости, простодушной и вместе лукавой. Как изумились мы русской книге, которая заставляла нас смеяться, мы, не смеявшиеся со времен Фонвизина! Мы так были благодарны молодому автору, что охотно простили ему неровность и неправильность его слога, бессвязность и неправдоподобие некоторых рассказов, предоставя сии недостатки на поживу критики. Автор оправдал таковое снисхождение. Он с тех пор непрестанно развивался и совершенствовался. Он издал "Арабески", где находится его "Невский проспект", самое полное из его произведений. Вслед за тем явился и "Миргород", где с жадностию все прочли и "Старосветских помещиков", эту шутливую, трогательную идиллию, которая заставляет вас смеяться сквозь слезы грусти и умиления, и "Тараса Бульбу", коего начало достойно Вальтер-Скотта. Г. Гоголь идет еще вперед. Желаем и надеемся иметь часто случай говорить о нем в нашем журнале *.
Здравствуй, отец! Знаю, что может быть ты ненавидешь меня, но тебя, прости, прости, если сможешь за неразумие моё, за то, что уехала не спросясь. Как ты там, родной? Здоров ли, не болеешь? Знаешь, я счастлива. У тебя уже есть внуки... Ты не кляни его за то, что увёз меня тогда без твоего благословения, по любви ведь... Не кляни, прости… Я знаю, ты всегда был хорошим человеком, знаю, что простить мог многое, поэтому слёзно молю тебя о прощении. Отец, понимаю, что тогда очень плохо поступила с тобой, но сейчас, сейчас со слезами пишу я эти строки, в надежде на понимание. Родной мой, я хочу чтобы ты знал, что я всегда-всегда любила тебя. Твоя дочь Дуня.
привет всем джокеры учитесь