Георг Гейм (нем. Georg Heym, 1887-1912) -- немецкий поэт, писатель, драматург, ключевая фигура раннего экспрессионизма. Георг Гейм родился в 1887 году в семье чиновника Германа Гейма и его жены Дженни. С ранних лет он начал интересоваться литературой; первые стихи относятся к 1899 году. В 1906 году в гимназической газете «Круговращение солнца» опубликованы два стихотворения Гейма, написанные под впечатлением от самоубийства его одноклассника. В мае следующего года Гейм по желанию отца поступил на юридический факультет Вюрцбургского университета. А в сентябре он закончил первый акт драмы «Поход на Сицилию» -- драматический фрагмент «Афинские ворота», который вышел отдельной книгой в издательстве «Типография Меммингера» небольшим тиражом. Это единственное драматическое произведение, опубликованное при жизни автора. В апреле 1908 года за один день он сочиняет одноактную драму «Свадьба Бартоломео Руджери»… Большое влияние на формирование его стиля первоначально оказали Ницше, Гёльдерлин, Новалис, Мережковский. В 1910 г. Гейм выступает в Берлине в «Неопатетическом кабаре» при «Новом клубе» и быстро приобретает известность в литературных кругах. Вместе с Э. Штадлером и Г. Траклем он становится одним из предтеч экспрессионизма в немецкоязычной литературе. Смерть, большие города и война были главной темой его стихотворений. Также многие стихи и прозаические произведения Гейма посвящены историческим сюжетам. В январе 1912 г. Гейм, катаясь на коньках со своим другом Эрнстом Бальке на реке Хафель, провалился под лёд и утонул. Он стал знаменит как «поэт, предсказавший собственную смерть». И действительно, менее чем за два года до гибели Гейм сделал в дневнике запись сна, который во многом предварял обстоятельства его смерти. При жизни Гейма вышел только один его стихотворный сборник -- «Вечный день» (1911). Посмертная слава это Гейма возросла после включения его стихов в легендарную антологию экспрессионистов «Сумерки человечества», 1919 г., выдержавшую за последующие 90 лет 43 переиздания и ставшую в Германии эталонной для этого направления. В годы правления Гитлера экспрессионизм был объявлен «дегенеративным искусством». Творчество Гейма как одного из ярких представителей этого направления было предано забвению. По приказу Геббельса 10 мая 1933 года на улицах и площадях германских городов запылали костры, в которых горели произведения выдающихся зарубежных и немецких писателей, книги Гейма в том числе. Однако лишь после войны началось серьёзное изучение его творчества.
Данное стихотворение принадлежит теме распада личности, тесно связанной с критикой цивилизации и ее больших городов. Лирического героя преследует чувство бессилия, потерянности. Часто это выражается изображением физического разложения. Причем описание может иметь как негативный, так и позитивный аспект, связанный с выходом за границы собственного Я и уходом от жесткой рациональности бытия. Распад личности может быть выражен также мотивами безумия, самоубийства, изображениями утопленников или морга, которые связаны с пессимистическим восприятием культуры. Автор выказывает симпатию к маргинальным социальным группам, которые, как и он сам, не интегрированы в общественную жизнь. Их особость презирается обществом как ненормальность, а это легко идентифицируется с безумием. Безумцы часто встречаются в таких сочинениях и ставятся в контраст ненавистному обывателю. Сумасшедшие разрушают все принятые нормы и ценности, отрицают мещанское благоразумие и демонстрируют бесчеловечность предвоенного немецкого общества. Они словно указывают на слабые места цивилизации и возвещают ее обновление. Безумец становится метафорой больного общества.
Відповідь:
В) « Чорна рада»
Пояснення:
Пантелеймон Куліш « Чорна рада»
"А про те йому й байдуже, що молода його розливається слізьми над іншим та взиває серденьком.
— Не знаю, пане гетьмане, — каже Шрам, — яке в тебе й серце, щоб возитись коло сього собаки!
— А що ж, батьку? Хіба так отсе його й покинути?
— Да нехай би пропадав ледащо, як заслужив!
— Ні, батьку, він не так думав, виручаючи з біди мою голову.
— Виручаючи з біди голову! А тепер трохи не згубив тобі молодої!
— Молода, батьку, знайшлась би й друга, а Кирила Тура другого не буде."