Объяснение:
Так как жёлтых, зелёных, синих и белых вместе - 29, а жёлтых, зелёных, синих и красных вместе - 30, то красных шариков на 1 больше, чем белых.
Заметим, что 30 - это сумма четырех наибольших возможных значений 9+8+7+6=30. Значит, красных шариков 6, 7, 8 или 9.
Если красных шариков 9, то белых - 8, но 8 шариков уже есть - жёлтых, зелёных или синих - не может быть.
Если красных шариков 8, то белых - 7, но 7 шариков уже есть - жёлтых, зелёных или синих - не может быть.
Если красных шариков 7, то белых - 6, но 6 шариков уже есть - жёлтых, зелёных или синих - не может быть.
Если красных шариков 6, то белых – 5 – все сходится.
ОТВЕТ: 6 шариков
Чтобы зачать Геракла, Зевс принял облик мужа Алкмены. Он остановил солнце, и их ночь длилась трое суток. Прорицатель Тиресий рассказывает Амфитриону о произошедшем.
В ночь, когда он должен был родиться, Гера заставила Зевса поклясться, что тот из рода Персея, кто родится сегодня, будет верховным царем. Геракл был из рода персеидов, но Гера задержала роды у его матери, и первым на свет (недоношенным) появился его кузен Еврисфей, сын Сфенела и Никиппы, также персеид.
Зевс заключил с Герой договор, что Геракл не всю свою жизнь будет находиться под властью Еврисфея. Лишь десять подвигов совершит он по поручению Еврисфея, а после не только освободится от его власти, но даже получит бессмертие.
Отношение Обломова: " Десять мест в один день, несчастный... Где же тут человек. На что он рассыпается?! Что тут весёлого?!"
Судьбинский: Это был господин в темно-зеленом фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с темными, ровно окаймляющими его лицо бакенбардами, с утружденным, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потертым лицом, с задумчивой улыбкой.
Отношение Обломова:"Увяз, увяз по уши. Несчастный! И слеп, и глух и нем для всего остального в мире. Несчастный!
Пенкин: стоял очень худощавый, черненький господин, заросший весь бакенбардами, усами и эспаньолкой. Он был одет с умышленной небрежностью.
Отношение Обломова: "Ночь писать, а спать-то когда?! А писать-то, тратить мысли, душу свою за мелочи. Несчастный!
Алексеев: Вошел человек неопределенных лет, с неопределенной физиономией, в такой поре, когда трудно бывает угадать лета; не красив и не дурен, не высок и не низок ростом, не блондин и не брюнет. Природа не дала ему никакой резкой, заметной черты, ни дурной, ни хорошей. Его многие называли Иваном Иванычем, другие — Иваном Васильичем, третьи — Иваном Михайлычем.Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев. Постороннему, который увидит его в первый раз, скажут имя его — тот забудет сейчас, и лицо забудет; что он скажет — не заметит. Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него. Остроумия, оригинальности и других особенностей, как особых примет на теле, в его уме нет.
Отношение Обломова: Несчастный!
Тарантьев: Вошел человек лет сорока, принадлежащий к крупной породе, высокий, объемистый в плечах и во всем туловище, с крупными чертами лица, с большой головой, с крепкой, коротенькой шеей, с большими навыкате глазами, толстогубый. Беглый взгляд на этого человека рождал идею о чем-то грубом и неопрятном. Видно было, что он не гонялся за изяществом костюма. Не всегда его удавалось видеть чисто обритым. Но ему, по-видимому, это было все равно; он не смущался от своего костюма и носил его с каким-то циническим достоинством.
Отношение Обломова: Несчастный!